Иду над городом. Один.
Мне так проклято одиноко.
Своих часов я господин.
Свобода. Нет, это жестоко.
Свобода - жить. Свобода быть,
Я не хочу такой свободы,
Вдали от собственной судьбы,
Над бесприютным небосводом.
Смотрел на город. Только тень,
Бросало в жар, бросало в сырость,
Над пропастью безглазых стен -
Быть может, это только снилось...
Я утром встал. Смотрел в себя,
И был небрит, и был встревожен,
И ты б сказала про меня,
Что я скукожен...
А я бы промолчал в ответ.
Иду и вижу бесконечность,
И солнца равнодушный свет
Мою высвечивал калечность.
Под чёрным снегом зреет рожь -
Её с моста прекрасно вижу,
Я сам слегка на злак похож,
Упавший с крыши...
И холод подбирался вновь,
И ветер - кто он - лишал сил,
И пасмурно меж облаков
Смотрел шевченковский массив.
звонит! звонит! звонишь! звонишь!
как много мне для счастья надо -
Чтобы гудок разрезал тишь,
Чтоб потеплела вдруг прохлада.
Преобразился этот мир!
Прекрасный, вешний, свежий-свежий,
И я меж прочими людьми
В лоскутьях радужной надежды...
Но на себя я не смотрел -
Я как безумный ловил звуки,
И вдаль тянулись мои руки,
И сладко вечный голос пел.
И солнце было высоко,
Как сказочно оно светило,
Вновь выходя из облаков,
Оно тепло своё дарило.
Оно дарило ровный свет,
Такой родной, такой далёкий,
Как лаконичный твой ответ,
И как гудки - одни намёки.
И что? "Покой на небеси",
Когда ты по-земному счастлив,
И весь шевченковский массив
Издалека - как будто праздник.
Сияет каждое стекло,
Кирпич на солнце так блистает,
И как мне плохо быть могло -
И как я за минуту таял?
Я шёл. И пел весенний день,
Словно волшебным камертоном,
Пришла идея всех идей
Своим единственным законом.
И снова есть куда идти,
Меня манила пальцем пропасть,
(она раскручивала винт -
но я сломал тугую лопасть).
Смеясь и весело дыша,
Летел к тебе, летел на встречу,
Летела жалкая душа,
Летел опять нечётный нечет...
Стоял прекрасный вешний день,
Я отражался в синем небе,
И ветер в этой пустоте::
Он обо мне так много ведал...