Июль исчез за поворотом,
и Сенеж распахнул простор.
Урчал задумчиво мотор,
летя к загадочному гроту.
Дорога скатертью лежала,
неслись стремительно авто.
Век двадцать первый был не то
подобьем шумного вокзала,
не то занозой в пятке лета...
Журчал ручей под шум стрекоз
и плохо верилось в мороз,
а больше верилось в приметы.
За поворотом дом знакомый,
шипучий полдень бил в лицо.
И Блок садился на крыльцо,
и таял воздух невесомый...