Как же много всего за полжизни написано,
В полусветлых блокнотах, в полутемных платцкартах.
Две столицы меня промокашкою высушили,
И теперь разрывают. Как в клетку листочек.
А может, в линейку. С азартом.
Дымен воздух столичный. И солон другой,
Полный чайками и вездесущей карболкой.
Мне от песен не горько. Мне б только прижаться щекой
К твоей узкой ладони. И выкрикнуть скороговоркой,
Как же больно мне жить, на кресте черных рельсов распятой,
Двух ведущих туда, и двух - неизменно обратно.
И качаясь в вагоне, в окошко смотреть на кресты
Из бегущих к тебе, от тебя острых рельсов и шпал.
Нету слова "уже". Есть "еще". Есть "судьба". И есть - "ты".
Есть последний вагон. Есть окно. Есть фонарь. Есть вокзал.