Перед троном раболепствовал паяц,
Богом тронут, нивелировав боязнь;
Словно мелочью, остротами швырял,
И, не смело так, взошел на пьедестал,
На котором обрывалась вертикаль,
Как дорога, подпирающая даль.
… Во хмелю король, задумчив и ленив,
Не играет роль… Себя в себе сменив
На паяца, – ковыряется в носу,
Улыбаясь и потворствуя глупцу,
К той поре уже со скипетром в руках
(при дворе глупец с рожденья – в дураках).
Не способен к восприятию наук,
Был особой, для которой все вокруг
С ног на голову поставлено и он,
Подымаясь, опускается на трон.
В царствах шумных так бывает, что король –
Лишь дурак иль шут, вошедший ловко в роль!
Разве ж станет умный ставить на коня,
Чтоб в растрате всех придворных обвинять?
Иль бездельнику, что сполз вот-вот с печи,
С понедельника полцарства вдруг вручит?
Нет друзья мои, коль так, – вердикт таков:
Лучше я всю жизнь пробуду дураком!