Ты ж бог мой, снег какой
в какофонии городской,
точно хлопают ресницы
под немеющей рукой.
Я фигею, снег такой,
что в роддоме не приснится,
лев, единорог и птица
возвращаются в покой.
Сходит время, сходит блажь,
сходит к нам второй этаж.
Нитью в хрустнувшем початке,
распушенной и немой,
на корябанной площадке
появляется бог мой.
2003-2010