Ты мне Родина, мать Рассея!
Пусть родился в степях Казахстана я,
только дорог мне наш Есенин,
а не их акыны с баранами.
И люблю я леса и реки,
твою Волгу, Уральские горы.
В школе я заучил навеки
сколь твои велики просторы.
***
Мой отец Волги даже не помнил,
хоть родился и верно бы вырос там,
кабы Родина-мать своим кованым
сапогом не пихнула бы в Казахстан.
Сотни тысяч семей
– бабы врозь от мужей,
да с клеймом кулака
– не отмоешься;
да в телячий вагон,
да набитый битком,
да в голодную степь
– не отмолишься.
Что могила, землянка тесная:
не замёрзнешь, так сдохнешь с голоду.
Где там хлеба – водицы пресной
испить, да кулак под голову.
Узелок уцелел с пожитками –
повезло, хоть кричи с отчаянья.
Лебеда да вода … Как-то выжили,
чтоб всю жизнь искать оправдания,
что, мол, дед – не кулак,
а недавний батрак,
что верблюд и овца
– вся-то живность их.
Неизвестны причины
его смерти-кончины.
Жёрнов мельничный
– вот недвижимость.
А причина одна
была в те времена.
Сколько их погребли
под «железкою»…
Эх, «Бетпак ты, дала»(1)…
Та дорога легла
по степям, по костям
в даль безвестную.
***
С той поры и пошло и поехало…
В этой Караганде с угольком
столько судеб людских перемешано…
Что – библейский тебе Вавилон?!
Кому Родина – мать, кому – мачеха.
После первой, кулацкой волны
согнала ты сюда, раз уж начато,
Всех, кто, скажем, в немилости был.
От народных врагов –
ЧеСеИР(2) тысяч сто
и вообще всех сомнительных граждан;
вон из Крыма татар,
весь корейский Восток,
и чеченцев, и греков даже.
А уж немцам с Поволжья
– и не говори –
там давно уготовано место.
Степь голима, как стол – беги, не беги, –
никому здесь не будет тесно.
***
Эй, казахи! Салам! С Акмолы в Астану (3)
что-то быстро вы все перебрались!
Неужель, аксакал свой покинул аул?
Может, вы уже всё наверстали?
Может, в шахте вы стали рубить уголёк?
Или варите сталь в Темиртау?
Или вы с Байконура своим кораблём
с неба звёзды намедни достали?
А-а, да ладно… Пусть будет Аллах вам судья.
Труд шахтера, известно, не мил вам.
Мы уйдем понемногу, уехал и я.
Да остались там наши могилы…
Это всё, что нас тянет в далёкую степь,
а не кислая вонь терриконов.
Всё ж мы – дети твои, мать Россия! Мы здесь!
Мы вернулись! Теперь мы дома!
2004 г.
(1) Бетпак дала – голодная степь.
(2) ЧеСеИР – члены семей изменников родины.
(3) Акмола – белая могила, Астана – столица; то и другое - самое старое и
самое новое названия города Целинограда.