Неуклюжая бабочка моли
доведёт свою месть до яйца.
Ей особенно лакома, что ли,
позапрошлых прогулок пыльца?
Яркий твид прибалтийского лета,
силуэт молодого плеча,
да от южных оград-парапетов
запятнавшаяся чесуча –
всё пылится, иное - пыльцует,
так заметно, так в радость и боль.
Всем назло одиноко танцует
неуклюжая бабочка моль,
болеро нарастает ночное,
разбудило, затихло. Но тут
очевидные, как на ладони,
звуки детства по струнке встают –
жалкий скрип износившихся ставен,
лягушачий возвышенный стон…
То ли сладостен, то ли отравен
перебор позапрошлых времен.