Не твоя мечта
за моими глазами скрылась.
Валом слёзы набежали,
жались к берегу.
Я отсюда – вдаль. И душа остыла,
будто бы
даже искры в сердце не было.
Не оставлю о себе памятника,
да и слова лишнего.
Эти строчки вычеркну
и развею по ветру.
Вонь тумана с крыш мне,
злой химерой корчась,
пробурчит дремучим говором:
«Твои губы мягкие
целовал я приторно,
когда спал на улице ты
возле стен под окнами.
Обнимал тебя, потного и грязного,
под одеждой ёрзая.
Хохотал и бил тебя
с местными подонками.
Ты хотел видеть, как она рождается?
Видеть первый шаг и первый взлёт?
Убери со своих глаз лёд!
Ты ведь с вожделением
жаждал её появления
на этот серый свет.
Ну разве же нет?
А теперь смотри сюда,
и режь себя бритвой с досады.
Я хочу видеть твои красные слёзы.
До последнего выдоха тебя не покину.
Видишь –
за горсткой людей мармелада,
вот она – за пыльной ветриной -
лежит
твоя любовь в утробе,
задушенная пуповиной».