Как деревце чахлое в зелени пышной,
Наталья росла среди шумных подруг.
Стеснялась людей, говорила чуть слышно.
И краской стыда заливалась вся вдруг.
Растила без матери братьев с сестренкой.
Двойняшек в роддоме доверили им.
А было девчонке двенадцать лет только.
Двенадцать неполных и весен, и зим.
В семье еще был их постарше братишка.
Но тоже совсем желторотый птенец.
И пьющий уже, но пока что не слишком, -
Глава их семьи – работящий отец.
Мужчиною этим я вслух восхищалась.
Примером родителям ставя не раз.
Слабинкою пьянство тогда мне казалось.
Но водка сильнее становится нас.
...Мне люди сказали, что спилась Наталья.
Давно его дочка по черному пьет…
Наташка моя алкоголиком стала.
А муж обижает Наташу и бьет…
Лет двадцать в тюрьме отсидел бедолага.
И весь разрисован – от рожи до пят.
Нет, муж ее вовсе не узник ГУЛАГА.
Из тех он, в ком совесть, порядочность спят.
Наташка ко мне приезжала порою.
В душе моей борются жалость и злость.
Ей деньги давать перестала, не скрою.
Не очень желанный теперь она гость.
Пыталась сперва подыскать ей работу.
Не хочет туда и не хочет сюда…
Ее оправдает, наверное, кто-то:
Мол, пьянство в России от века – беда.
Виновен учитель - я знаю, я верю.
И кто, как не он? Ты со мной согласись.
Высокую должность Учителя мерю
Ценою высокой по имени ЖИЗНЬ.