Казалась жизнь надежной, как скала - кренится на ветру, как каланча. Едой считается горячий шоколад, лекарством от всего - зеленый чай, хорошим днем - когда сегодня где-то ждут, хорошим вечером - когда не гонят прочь, сегодня - пара сотен на еду, работа в ночь, а после - через ночь, а между ними - носом в интернет, глотать слова с слезами пополам - слова про то, что не было и нет, что берегла - и вдруг не сберегла.
Плевать на каски, шлемы и щиты, плевать на все фронта со всех сторон. Не ты. Не ты. Ещё сто раз не ты себя в последний ставила заслон. Ещё сто раз - всегда как в первый раз, глаза слепит, и слезы горячи. Казалась жизнь надежной, как алмаз - вдруг обернулась копотью свечи. Горит углем, и хоть ты закричись.
И все равно - пока горит свеча, встаешь держать очередной рубеж: уж лучше боль, чем слезы по ночам, уж лучше бой - хотя бы без надежд.
И называть своими - этот дом, цветок в горшке, и кошку на окне, и их держать - последним рубежом, поскольку на войне, как на войне, поскольку отстоять саму себя сложней, чем форт, высотку, бастион.
... поскольку не прикрыть "своих ребят", хоть закричись, что "на себя огонь".
Поскольку легче драться, чем дышать, и жить - сложней, чем выжить, черт возьми!
...но звать - детьми - котят, щенят, мышат. Кого угодно. Только бы детьми.