Он странно вёл себя он думал о своём
И уходил с приходом ночи.
Он был как будто бы другой,
И делал то, что сам захочет.
В его сиреневых глазах клубился дым
Костров далёких.
В его зрачках была гроза,
Не всех прельщавшая, но многих.
Он был высок и светлокож,
Красив в плащах из тёмной кожи.
Он был изысканно учтив,
И выделялся средь прохожих.
Он был холён и горделив.
Он был надменен временами.
Он был из тех, кто не привык
Водится с кем-то, даже с нами.
А жизнь, как жизнь, плелась тихонько
Он, застегнув однажды плащ,
Сказал, погладивши ребёнка:
Не плач волчонок, не чудачь.
С тех пор не доводилась нам
Встречать его по переулкам.
Нам оставалось лишь гадать
В каких он сгинул закоулках.