На тысячи вёрст и тысячи лет
Я проклят для всей земли.
Из вечности жду, как из тысячи бед,
К земле полетят корабли,
И в парус ударит холодный февраль,
А мы снасти рубим с плеча,
И дома опять нас дождутся едва ль,
Но хватка меча горяча.
В такой вакханалии призрачных лун,
Всё сказанное не мной,
Мне высветит главы в апрельский канун,
Лишь строчка отпустит домой.
А в жизни что нажито, прожито в прах,
Я сам на себя не похож,
Не глух и не слеп, но владел мною страх,
А он то, он тоже хорош.
Он прав, но раним, кто раним, тот убит,
И даже не вспомнят лица,
Великое в мире соблазны дробит,
Но нужно идти до конца.
Все кто безопасен, тот разоружён,
И прах мой у всех на устах,
И вот я в пути, каждый нерв обнажён:
Вот так «Еже писах, писах».