Оба деда мои - оба там на войне,
Кто в начале войны защищал на Днепре,
Кто потом его брал, напрягаясь вдвойне,
Души их до сих пор на днепровской волне
Колыхаются, память мою будоража...
Дядьке дали в семнадцать - десять лет лагерей,
Увели его, как бы отжившего сразу,
Через Ванино-порт от лугов и полей -
В Сусуманскую белую стужу и сны,
И он в них до сих пор в магаданской земле
Моет золото молча для нашей страны,
И никто не просил для себя о себе и тепле...
Почему же теперь у меня так тревожится память,
Что нас может заставить превысить страдания те?
Ну, а может, наверное, надо в покое оставить
Прегрешения вольно-невольные века ушедшего все...