Июнь. Двадцать второе. Горько плачу.
И не могу слезу с годами побороть.
Грудные вздохи следуют в придачу.
А горе воем душу раной рвёт.
Терзает сердце грозный рёв с акустикой.
Печален, скорбен календарный день.
От самолётов с бомбами и свастикой
На землю падает грохочущая тень.
Перед глазами пыльные, дороги.
На фото лица отступающих солдат,
Избитые до крови сапогами ноги
И смутная надежда возвращения назад.
И долгий бой, и миллион потерь,
Разрушенный российский древний дом.
Там пули, бьющие в живую цель.
Последний вздох горящим ртом.
Я помню беженцев с детьми грудными
И мессеров над бедной головой.
Там были люди наши все, родные.
Не дай нам Бог войну пройти с тобой.
И вновь по телу бегают мурашки.
Во веки не замкнётся горемычный круг.
Про день июньский, самый страшный
Все гены память будят, стерегут.
Снаряды в мыслях будто рядом рвутся.
Пули свистят лихим свинцом в ушах.
И люди помнят. Слёзы сами льются.
Война нам снится в самых страшных снах.