У любви много ликов личин и гримас.
Чем она обернется зависит от нас...
Есть любовь в стиле теплого южного бриза,
А бывает шагает по кромке карниза,
Уцепившись руками за синее небо,
Проникая в имение знойного Феба.
Есть уставшая, сонная, носом в подушку.
Ест себя словно хлеба сухую горбушку,
Та что мнит себя вечно во всем виноватой,
Затыкая все двери оконною ватой.
Кто тут раб, кто герой, кто придумает сказку,
Кто любитель смотреть сквозь тугую повязку?
Кто в молитвах заламывал тонкие руки
И кто руки ломал тем, кто любит, от скуки?
Тень наивной любви, тень любви без оглядки
Наступают расчетливой даме на пятки.
К горлу нож подступает, как приступы рвоты,
Когда бросят любовь без любви и заботы,
На пустом чердаке среди сора и пыли
Ждет любовь, о которой давно все забыли.
Ну а та, о которой забыть невозможно,
Вас не ждет, да и раньше не ждала, возможно.
Белым зайцем пушистым несется по снегу,
Приручая охотника к быстрому бегу,
Три минуты агонии - красная точка -
Вот награда, и снова он волк-одиночка...
Словно рыба об лед или птица о камень,
Бьется ночью любовь, заключенная в пламень,
И прерывное резкое чье-то дыханье
Может в миг погасить и унизить мерцание...
Мимо сонных жилищ и домов пробегая,
Вам легко разглядеть в окнах Тяни-Толкая,
Хоть и смотрят по разные стороны оба,
Им нести эту ношу до самого гроба.
Проникая, сплетаясь все чаще телам,
Реже мыслями или благими делами,
Каждый тянет к себе в лоскутах одеяло,
На двоих им любви одной, видимо, мало.
На кроватях, на кухнях, на крышах зеленых
Есть следы от сражений уставших влюбленных.
Каждый мнит себя Ксерксом, Аттилой и Киром,
Чтоб владеть этим утлым и маленьким миром,
Заключенным в квадратных нелепейших метрах.
И войска, выступая в пижамах и гетрах,
Не хотят отдавать ни полметра, ни пяди!
А когда-то дрожали от выпавшей пряди...
Кто тут лучший стратег, кто удачлив и ловок,
Кто победу словил в сети жалких уловок,
И подушную дань, и карманный оброк
Собирает, чтоб вырастить новый порок.
Говорят, есть продажная, быстрая, на ночь,
Головы или сердца лишенная напрочь,
Эту сладкую, жалкую, злую подделку
Тем дают, кто не выдержал свыше проверку.
Ну а тем, кто дамасской прочнее стал стали,
Достается ветрами промытые дали.
Не страшна им разлука, порука, дорога...
Им для счастья друг друга хватает немного.
Их мосты не сгорят, им чужого не надо,
Им достанется тайная сердца награда.
В этом спорте безумном, волшебном забеге,
Слишком спринтеров много. Привыкшие к неге,
Они быстро теряются в складках посуды,
В детских криках, халатах и ливнях простуды,
Ну а кто марафон смог отмерить годами,
На бегу обрастая детьми и садами,
Тем дано двумя руслами намертво слиться,
В чудных тонких морщинах их светлые лица.
Кто-то любит собою в любви любоваться,
Кто-то хочет навеки в другом растворяться,
Кто-то любит в полсилы, в полслова, в полвзгляда,
Будь то в каждом порыве пирует засада,
Кто-то в омут кидается вниз головою,
Там где черти его обступают толпою,
Кто-то так, кто-то эдак, ползком иль в припрыжку,
Буратино в театр, сунув книжку под мышку,
Над рекою поденкой, кротом меж корнями,
Или яхтой избитой косыми штормами,
И над этой любовною неразберихой,
Где усы и прически закручены лихо,
Где ваш жребий вытягивал случай с усмешкой.
Вам хотелось слоном, а приходится пешкой.
Где балконы сиропом пропитаны песен,
А потом проступали и сырость, и плесень,
Где не помня себя мы бежали к друг другу,
А потом убегали, вращаясь по кругу.
Над всем этим, страданьем и счастьем, войною,
Над сладчайшим вином, поперченным виною,
Льется тихая песня ночной колыбели,
Льется жертвенный сок из небесной купели,
Бьется сердце пронзенное доброю феей,
Бьется тело Христа белым флагом на рее,
И куда б не хотели попасть пассажиры,
Балагуры, скупцы, мудрецы и транжиры,
В трюмах тесных и душных, удобных каютах
И под мачтой, запутанной в звездных салютах,
Этот странный корабль под названьем "ЛЮБОВЬ"
В каждый порт возвратиться из плаванья вновь.