Я вошел из сырого пространства в дым и звуки широкой квартиры. Разделся, обнялся, кому-то сказал "привет", и искал места, чтобы не быть как мишень в тире.
Элегантнее всего самоустраниться получалось у незнакомого мне маленького человечка в норковой шапке. Шапка, как вы догадались, была необычной, иначе бы сохла на вешалке вместе с остальными, а не смешила посетителей пафосной вечеринки. Сначала человечек натягивал её на уши, потом на плечи, потом натягивал шапку до пяток и уходил от общения. Наверное, ему казалось правильным носить шапку в помещениях - это была дополнительная защита нежному веществу мозга. Наверное, там, меж аккуратных складочек струилась уникальная и неповторимая симфония, пока снаружи грохотал однообразно поп или эр-эн-би, рэп или что там сейчас в моде. В общем, маленький человек был одет по погоде.
Большую социальную роль на вечеринках играл диапазон внешностей. От медуз до королевских креветок. Согласно внешности происходит распределение ролей и конфеток. Была пара людей в аквалангах, им было за пятьдесят. Никто не понимал о чем они булькают. Слова-пузырьки поднимаются к небесам, подбородки висят. Скоро у них закончится воздух и они уйдут.
Good.
Удовлетворение потребностей. Отправление надобностей. Постоянно занято.
Я беру свой затылок и несу на балкон, прислонить его к спинке старого кресла. Не забыть рифму кресла-чресла. Сколько здесь хлама! Какие-то советские шкафы. На меня смотрит сверху местный кот. Забытых лидеров выцветшие портреты, рассыпаются как высохшие цветы.
Рано или поздно это всё будет сброшено вниз, когда окончательно сгниет. Метеоритный полёт.
What?
Ты появляешься на балконе спугнув одомашненное животное. Ты дика и опасна. Ты всё делаешь без спроса. Неповторимо нежно щипаешь кончик моего носа.
Родная, я здесь исключительно ради твоих губ на своей шее.
Смелее.