* * *
Богданову А. С.
Долго шли от электрички –
Перелески, перекаты,
Редких ландышей кавычки,
Сосен рыжие цитаты,
Прихотливой Охты спячка,
Тригопункты-невидимки…
Летней практики горячка –
Фотоснимки.
Выходили из палаток
В утро, в дымку, в несвободу,
Инструктаж довольно краток:
Взяли мензулу – и ходу!
Не до жиру, не до спален…
Встанешь вечером под душем –
Мир давно горизонтален
И послушен.
20.01.2009 г.
* * *
С. М. Шаповалову
Строительные оси, котлован,
Еловый тёс пустили на обноски –
Разбивка корпуса. КАМАЗов караван
Гудит и громыхает – валят доски,
Едва качнувшись, проползает кран,
Йод ржавчины, крепёжные полоски…
Мешает всё. Складной проекта лист
Исчиркан красным. Сферы нынче хмуры.
Холодный снег примят, геодезист –
Ах, зябко! – держит прутья арматуры –
Йоп… – думает – кувалду позабыл…
Лоскочет проволока, и дыханья пыл –
Очки вспотели – облаком жемчужным
Вокруг лица (Творец среди небес!).
Испуганно качается отвес,
Чуть тронь, двойным коротким полукружьем.
Шестой творенья день, в раю пока
Адама нет, ему ключей не дали.
План воплощается и твёрдая рука
Одним движением рисует вертикали.
Весь разум, опыт выстраданный весь,
Ампира чёткость и романтику модерна,
Лишь присмотрись, овеществляют здесь
Однообразно, тупо, планомерно…
Весомо, достоверно…
22 января 2009 г.
* * *
Всё очень легко и логически просто –
Венеция вся как Васильевский остров,
И то, что написано стало на деле:
Смоленка сродни Сан Микеле.
Украден и здесь упокоен Сан Марко,
В Лагуне качается чёрная барка,
Приблудная чайка кружится над нею,
Практически, Балтика, только южнее –
Единое солнце, единые воды…
У нас за домами чернеют заводы,
Чуть мельче дождя решето,
И писем не носит никто.
10.02.2009 г.
* * *
Припадочная зима не сулит добра,
То в плюсе она, то в минусе. Лихорадит
Прохожих, они скользят вдоль домов с утра
До вечера и теряются в снегопаде.
Твои холода пострашнее моей зимы,
Обильно посоленной серой дорожной каши…
Я помню тебя, я хожу в те места, где мы
Бывали… где ласковой ждали тьмы…
Но выбрал тебя жених посильнее наших.
Он просто пришёл, безответственно, наобум,
Не зная отказа, не зная тоски и муки…
Так что же я чувствую, чем наполняю ум,
Уверен, что нет никакой, никакой разлуки…
15 февраля 2009 г.
* * *
За рекой – река,
За бугром – бугор.
Говори пока,
Это мне укор.
Холодок в груди:
Скоро снова в путь…
Ты не уходи,
Ты побудь, побудь.
Я к тебе привык
Сам не знаю как.
Погаси ночник,
Этот мрак – не мрак,
Этот миг – не прах,
После всех мытарств…
На твоих губах
Запах злых лекарств.
16,02,2009 г.
* * *
Вадиму Ямпольскому
Информатика, генетика
Нашу совесть не спасут.
Ты не спрашивай билетика,
Поглазеть на Страшный Суд.
Иудеи, греки, арии –
Все, кого ни призовут
Из небесной канцелярии,
Непременно будут тут!
Зря толпятся перед кассами,
Зная – времени в обрез,
Африканцы с папуасами
И с арабом ирокез.
Сталеварами с доярками
Небеса полны – вперёд! –
Без билетов с контрамарками,
Без особенных хлопот, –
Командирами советскими
И с погонами, и без,
И мундирами немецкими
С парной литерой «СС»…
Тут и дети, и родители –
Праздных нет, и, по всему,
Не свидетели, не зрители,
А ответчики Ему…
Все проходят безбытийные,
Жизнь как сон, она – была,
Беспартийные, партийные –
Всех разденут догола,
Здесь тела, как ризы, сброшены:
Было вместе, стало врозь,
Души взвешены и спрошены,
Чего не было – сбылось.
В окруженье Серафимином,
Не дела – тебя любя,
Он твоим невечным именем
Поприветствует тебя.
И услышишь из свечения
Голос ласковый: «Поэт,
В чём твоё предназначение?»,
Но, увы, – ответа нет!
Не еврейским, и не греческим,
Хоть со многими знаком,
Он глаголет человеческим,
Всем понятным, языком…
То и страшно, что не скроешься,
Птице крыша не нужна,
И в одежды не зароешься,
И душа себе страшна.
20.02.2009 г.
* * *
29 февраля
Февраль провожает последние сутки зимы,
Ёлочный дух ещё бродит по комнатам, или
Древнего праздника запах запомнили мы,
Острые приступы сумерек мы пережили…
Ровное небо – как будто у лета взаймы
Взяли – рассадник лучей, осторожной капели.
Если и есть дополнительный день у зимы,
Разве не мы его смыслом наполнить сумели? –
Шорохом снега и хрустом мгновенного льда,
И ненадёжным морозом, и ветром распутным…
Нежного инея мех утеплил провода,
Иглы торчат, и уже никогда, никогда
Нам не припомнится день этот мрачным и смутным.
25.02.2009 г.
* * *
В Дельфах, откуда охранник мрачный
Нас выгонял, как овечье стадо,
Я задержался бы – однозначно,
Но им закрываться надо.
Там, в Петербурге, с высоких крыш ли
Ты разглядишь вот такие дали?
От стадиона к театру вышли,
Только и тут нас ждали.
Ниже, ещё, мимо храма, мимо
Камня сивиллы, считаю – вечной,
Трудно, Эдип? – Ничего, терпимо.
Остерегайся, встречный.
Впрочем, пока видишь сверху птиц ты,
И, замирая, висишь над бездной…
Помнишь, Пифону сказали – цыц ты!
Вон он – внизу, болезный.
28.03.2009 г.
* * *
Вершина Парнаса играет с туристом в прятки,
Дышишь легко, а ступне не найти опору.
Храм, театр, стадион – в таком порядке
Двигались греки, когда поднимались в гору.
Где-то внизу затерялся округлый толос.
Странно, что тело поставлено выше духа.
Может быть, богу приятней спортсмена голос,
Может быть, зрителей рёв ублажает ухо?
Нечленораздельно и хрипло кричит сивилла,
Словно бегун, одолевший десяток стадий,
Можешь не слушать – она говорит, что было,
Но сохрани эти речи в своей тетради.
28.03.2009 г.
* * *
Автобус ждёт обратно в полвторого,
Мы расписанию подвластны, как судьбе.
Ничто не вечно и ничто не ново –
Уедешь ты, но напоит другого
Кастальский ключ в пластмассовой трубе.
Омой лицо, пока ты здесь и можешь
Весь этот мрамор, этот жирный тальк
Почувствовать на обомлевшей коже,
И, может, даже станешь чуть моложе,
И сам поверишь, что случилось так…
А что же бог? А что же Аполлон-то?
Где вдохновенье, полное чудес?
Афина скрыта – где её ротонда?
Молчат холмы, лежат до горизонта
Палестры камни. Прячется Гермес.
28.03.2009 г.
* * *
Каково идти на вёслах? –
Понимаю не вполне,
Если нас, больших и взрослых,
Так шатает на волне.
Если мы навряд ли живы,
Если мы – ни дать, ни взять…
Что нам скажут? – Хороши вы! –
Больше нечего сказать.
Как же те, о ком читали,
Проходили этот путь?
Было легче им? – Едва ли,
Легче было утонуть.
И тонули, и кружили,
И не кланялись грозе,
И попутно рвали жилы
В этой вечной бирюзе,
Чтобы я, потомок слабый,
Шёл во след, судьбу кляня…
Перед ними – хуже бабы,
Наплевать им на меня!
28.03.2009 г.
* * *
В альбом Ольги-Марины Смирвановой
Спасибо Оле и Марине
За те стихи, что я вчера
Читал. Моя любовь отныне
Воспряла, требует пера,
И я пишу, и мыслью скорой
Их обнимаю – весел стих!
Не знаю только – я которой
Любезен больше из двоих?
Допустим, Оле… нет – Марине…
Вы подложили мне свинью!
В какой же сердца половине
Какое имя сохраню?
Нет, только вместе: Оля слева,
Марина справа – счастлив, пьян…
Прости меня, Святая Дева,
Приму обычай мусульман.
02.04.2009 г.
* * *
ОДИССЕЙ
Между Сциллой и Харибдой,
Между горем и бедой,
Между правдою и кривдой,
Между сушей и водой,
Между «дольше» и «короче»,
Между «завтра» и «вчера»,
Между строк и, между прочим,
Между взмахами пера,
Между выкриком и охом,
Между дел и между слов,
Между выдохом и вдохом
Жил-пожил, и был таков…
07.04.2009 г.
* * *
Покуда все персонажи живы,
Покуда никто никого не встретил,
Эдип идёт из Коринфа в Фивы –
Он хочет знать, кто он есть на свете.
И ты сам себе каждый день пророчишь,
И веришь, что всё будет слово в слово.
Судьба – это воск, это – то, что хочешь…
Но день продолжается бестолково:
Твои совещанья, часы приёма,
Подчёркнуто вежливый тон по ходу –
Игра богов, их каприз, истома –
Им лень менять на столе колоду.
А ты мимоходом решаешь судьбы,
Как древний царь на крыльце высоком;
Тебя пора за такое вздуть бы,
Чтоб ты не числил себя пророком.
И вдруг в обед над тарелкой супа
Повиснешь, застигнут, пришла расплата –
Как всё нелепо, неважно, глупо!
И ты найдёныш, и нет возврата…
07.04.2009 г.
* * *
Бессонница, и я твержу в ночи
Одной звезды таинственное имя,
И в тишине мерцают две свечи,
И пролегает вечность между ними.
И в пустоте, и в этой долгой мгле,
Которой нет и не было предела,
Я помню, та – горела на столе,
А та – в ответ ей за окном горела...
И шёпот мой, и имя то, и свет,
Верней, не свет – чуть видимые блики,
Как утешенье, как живой привет,
Возможность связи малого с великим.
17.04.2009 г.
* * *
Фессалийские апельсины, прохладный сок,
Сладко-липкие пальцы, бархатный март,
Развязался асфальтовый поясок
И автобус туристов зовёт на старт.
Эти ивы-оливы, пиний переполох,
Эти камни Сизиф ли таскал, гигант,
Капителей коринфских чертополох,
Ты, конечно, поправишь меня – акант…
Это оторопь, это тревога, страх,
Что не всё увидим, не всё поймём.
Вдоль обрыва-провала ползём в горах,
За подъёмом спуск в голубой проём.
19.04.2009 г.
* * *
Роняют пух обрубки тополей,
Кричит в саду взволнованная птица…
Чем проще мысль, тем думать тяжелей,
И речь сама к банальности стремится.
И между мной и городом моим
Протянет нить июньская истома,
Он будет жить, а мы не устоим
Перед иглой великого Газпрома,
А мы с тобой останемся в тени,
И будет нам вдвоём не одиноко.
Как хорошо, что мы теперь одни
И с нами прах петровского барокко.
31.05.2009 г.
* * *
7 мая…
Ты, Моцарт, недостоин сам себя.
А. Пушкин
В стишке задуманном, в экспромте,
Не в первый, не в последний раз,
Помянем Рыжего, Леонтьев,
Он был талантливее нас
Во всём: во всём, что рифмовалось,
В живом азарте игрока…
Нам преимущество досталось
Лишь то, что живы мы пока.
Но даже этого немало,
Пускай немногое сбылось,
Но наша муза ревновала
И целовала нас всерьёз…
Взасос – ты скажешь, но усмешки
Твоей не видно ни черта!
А Боря вышел из кафешки,
Подобно Анненскому, в спешке,
Увы, не оплатив счета.
01.06.2009 г.
* * *
Открыл гараж, и у порога
Синицу мёртвую нашёл.
Сначала – жалость, а тревога –
Потом, мол, как нехорошо,
Недобрый знак… и всё такое…
Когда бы знал, конечно, спас…
И мысль кружится, беспокоя,
Как не заметил в прошлый раз?
Но что теперь? Стою над птицей,
В руке совок, прощаюсь с ней.
Кому ты стала проводницей
В безмолвном царствии теней?
А может, вестница иная,
Не зря ты не закрыла глаз,
Чтоб там, живущих вспоминая,
Они разглядывали нас –
Как в беготне, в потёмках, в смуте,
Когда подхватит, закружит,
Как в каждой прожитой минуте
Их вечность нам принадлежит;
И наши дни, недели, годы,
И каждый вдох, и каждый стих –
Припомнят каждый миг природы,
Припомнят нас, припомнят их…
18.07.2009 г.
* * *
Больница располагает к чёрствости и цинизму.
Твоё тело – материя для исследования и оценки,
Не стесняясь, ложишься под очередную клизму,
Послушно подтягивая к животу коленки.
Равнодушно возвращаешься мимо бабушек в коридоре,
Слышишь, как ругают их задёрганные санитарки.
И тоска – чужая, и чужое горе –
Не берут, не трогают… И каталки
Вдоль стены построены рваной строчкой,
Словно очередь на вывоз, ждут только часа.
Что ни взгляд – под мёртвою оболочкой
Ни огня, ни дыма. И лишь гримаса
Равнодушной боли, терпенья, муки –
Не спасёшь, не выправишь, не отложишь…
Чья судьба решается в ультразвуке? –
Измени свою, если сможешь.
04.08.2009 г.
* * *
Форма рыбы совершенна
Для подводного движенья,
Форма птицы совершенна
Для воздушного скольженья,
Форма зверя совершенна…
Идеалу уподоблен,
Человек же – совершенно
Ни к чему не приспособлен.
09.08.2009 г.
* * *
СОБОРОВАНИЕ
Дм. Пономарёву
То, что кажется страшным, впоследствии станет привычным –
Разговоры спасают немного, спасают отчасти…
В синей церкви твоей, где Предвечного чувствую лично,
Где священным подсолнечным маслом мне мажут запястья,
Где свечу погасили семь раз и над горсточкой риса
Прочитали семь раз… и серебряный крест целовали…
Отступает ли страх? – Он нежнее прохладного бриза,
И его разглядишь, и его распознаешь едва ли.
Но в сплетении солнечном скачет испуганный зайчик,
И щекочет живот, и внутри замирает нескоро…
Сколько тайн у Тебя? У меня – бесполезных заначек?
Сколько в чаше с елеем гранатовых зёрен кагора?
12.08.2009 г.
* * *
В этом саду яблони одичали,
В этом саду старый заросший пруд.
Жизнь продолжается, то есть, она в начале,
Словно и не жил, словно и не был тут,
Словно у этих трав, в приглушённом свете
Августа влажного, густо стоящих трав
Столько же прав на любовь и на счастье… эти
Мысли несвоевременны… словно плети
Ветви качаются, яблочной плотью став.
Корпус больничный, как звёздочка Мерседеса
В плане, повёрнут к саду одним лучом,
Смотришь в окно – всё темнее ветвей завеса,
И медсестра замаячила за плечом…
25,09,2009 г.
* * *
От мира хмурого, туманного
В воскресный день зашёл с утра
К портретам Блока и Тынянова
И ликам Павла и Петра.
Здесь, над коллегиями, мнение
Науки сводится к нулю –
Лежит трактат «Соединение
Воды со спиртом» – отступлю…
И что к чему тут приспособлено? –
Свечной намоленный уют,
И по-домашнему, особенно,
Свои же певчие поют,
И вид музейной экспозиции,
И хлебный мякиш, и вино…
Две разведённые традиции
Соединяются в одно.
И уличённый в прегрешении,
Уже прощённом, мыслишь вслух:
В каком процентном отношении
Здесь со Святым сомненья дух?
7.10.2009 г.
* * *
Нам снится небо, синий воздух юга,
Волшебный мак на мраморной плите,
Оливы тонкая кольчуга,
Подножие Акрополя… мы – те,
Кто эти сны приравнивает к яви,
Как будто можно, отодвинув смерть,
Увидеть прошлое в величии и славе,
И пропасть лет за шаг преодолеть.
Бессмертных царств бессмертные руины…
Так Эпидавр хранит забытый звук,
И каменные выгибают спины
Дельфины-острова. Такой вокруг
Упругий воздух, и вода упруга,
Что держат нас без всякого труда…
Мы видим сны, и синий воздух юга
Нас вспоминает иногда.
26.10.2009 г.
* * *
Муза должна быть голой и женского рода,
Муза должна быть стройной и загорелой,
Как хорошо, если в двадцать четыре года
Ты не женился на ней, молодой и смелой…
Если б в начале лета туман сирени
Так не сводил с ума, так лучи играли…
Меньше бы страсти, побольше целебной лени,
Ты бы не встретил её, полюбил едва ли.
Так и ходил бы, искал, говорил, что больно
Так безответно… что где же твоё, благое…
Муза должна быть голой, с неё довольно,
Всё остальное – ты, и ничто другое.
31.10.2009 г.
* * *
Не помню, значит – не было,
Но я-то точно был!
Переживаю набело
Всё то, о чём забыл,
Всё то, о чём настойчиво…
Но прошлое – дыра,
Так память неустойчива,
И завтра – как вчера.
Из школы помню нескольких,
А прочих словно нет,
И доводами вескими
Прикрыт: мол, сколько лет!
Но дружбы и влюблённости
Не делись никуда,
Их неопределённости
Не унесла вода.
Да что там память детская! –
Столетнее быльё,
А университетская
Дырявее её!
Не текст, а лишь отточия…
Ученье, ремесло
И прочее, и прочее
Бесследно унесло…
И это удаление
В туман и в забытьё
Не может смыть мгновение,
Когда я вдруг её
Увидел беззаботную,
И время дало сбой –
И душу безработную
Заполнило собой…
6.11.2009 г.
* * *
МАЛЕНЬКИЕ ГЕОГРАФИЧЕСКИЕ ОДЫ
1. ГЕОДЕЗИСТ
Полигонометрия вен,
Триангуляции нервюра…
Давным-давно Эратосфен
Решил задачу. Смотришь хмуро,
Лукавит самомненья бес,
Мол, как без нашего каркаса!?
Всё держат пункты GPS…
А что же с пунктами Лапласа?
Весь базис карты, весь скелет
Размётан на клочки и кости!
А что же держит белый свет,
Помимо жалости и злости? –
Твоя тревога, друг, твоя
Забота, и увидим скоро:
Без карты небо и земля,
Увы, закрыты для обзора…
2. ТОПОГРАФ
Открытый небу в дождь и снег,
На землю смотришь, и находишь,
Что ходишь там, где человек
Ходить не должен, но ты ходишь:
Газоны, парки, гаражи,
Дворы, заводы и болота –
Где только не был ты, скажи,
Куда не завела работа?
И тахеометра сигнал
Поймав сачком блестящей призмы,
Ты знаешь, что всё время знал, –
Здесь были раньше, здесь прошлись мы.
Но карта обратится в прах,
Когда б её не обновляли…
И без тебя во всех дворах
Собаки б грустные гуляли…
3. ГЕОЛОГ
С земли земля нам не видна,
А подземелие – тем боле…
Но как же эта глубина
Тебе открылась прямо в поле?
Недр анатомию познав,
Твой разум не сидит в потёмках,
Рождая чувств и фактов сплав
В стратиграфических колонках.
Водоупорный виден слой,
Пластичной супеси штриховка…
Твой навык, взгляд пристрастный твой,
С работой управляясь ловко,
Пройдёт в любую щель, в закут,
Где руды стали твёрдой бездной…
Пусть гномы клады стерегут
В своей заботе бесполезной.
4. КАРТОГРАФ
Здесь есть логическая связь –
На этом полукруглом плаце
Пространство, картой становясь,
Сеть городских коммуникаций
В сеть городских координат
Преобразует… только ль это?
Весь город в миг текущий снят,
Честнее не сыскать портрета.
Любой колодец, сквер и дом
Ты не изменишь ни на йоту.
Твоё подвижничество в том,
Чтоб точно выполнить работу,
Не прозевать, не проглядеть
Деталей важных среди сора,
Земную совмещая твердь
С экранной твердью монитора.
11.11.2009 г.
* * *
Мой Петербург, поросший скотством,
Не сухопутный, не морской,
С его помятым благородством
И европейскою тоской,
Мой Петербург с его заразой,
С чахоткой жёлтой… но живой
Твой сад с расколотою вазой
Между Фонтанкой и Невой,
Мой Петербург – уставший город,
Где прожит день – и с плеч долой…
Твой небосвод уже пропорот
Газпрома алчною иглой.
20.11.2009 г.
* * *
Для чего этот вечер наотмашь?
Для чего этот ливень так хлещет?
Для чего этой зелени роскошь?
Я люблю бесполезные вещи,
Например: этих строк нервотрёпку,
Или заумь известных поэтик…
Но летит в ненасытную топку
Бесполезный счастливый билетик.
Низачем я живу, и свободно
Трачу жизнь на капризы и страхи,
Если Господу будет угодно,
Проживусь до последней рубахи,
Лишь бы видеть, как трудно и грозно
Ливень бьётся о стёкла согласно,
Утверждая, что счастье несносно,
И минувшее горе прекрасно!
6.12.2009 г.
* * *
Входит в марлевой маске. Я, словно
Гюльчетай, обнажаю живот.
Это доктор Наталья Петровна
Жизнь мою на поруки берёт.
И хоть ясен движения вектор –
Дело времени, кто укорит? –
Этот взгляд, этот чёрный прожектор,
Видит всё, да не всё говорит.
Но мою измеряя потерю,
Почему не схожу я с ума?
Обмани меня, доктор, поверю,
Если только поверишь сама,
Наколдуй, ворожи, чёт и нечет,
Дай мне веры глоток – оживу!
Юность учит седины и лечит,
И спасает меня наяву.
25.12.2009 г.
* * *
Больница – бесстыдное дело,
Где самооценка к нулю
Стремится… под марлей вспотело –
Терплю.
И сумрак за окнами глуше,
Луна не заглянет сюда.
Врачам не нужны наши души,
А тело не знает стыда.
И в этой дремучей истоме,
В отравленной чуешь крови –
Нет Господа, Господи! – кроме
Любви!
30.12.2009 г.
* * *
Не автостоянка – барахолка.
Ветер, прошибающий слезу,
Бедная, зачуханная ёлка
С шариком, привязанным внизу,
Серый снег, затоптанный до грязи…
Где твои Веласкес и Ватто?
У железной ржавой коновязи
Тихие застывшие авто…
Ни звезды, ни лунного надзора,
Словно мир совсем забыл о нас,
И полёт серебряного сора –
Всё, что есть для сердца и для глаз.
31.12.2009 г.