Вы когда-нибудь болели? Вот! Я про то же… Неприятная штука скажу вам! Ладно бы просто лежать да в потолок плевать, а то нет… Болезнь своё дело знает туго - колбасит так, что мало не покажется! Голова пухнет, из носа ручьи обильные, в глазах пелена и всё плывёт, колышется и искрится… Но это я конечно про совсем крайний случай. Но и в лёгкой стадии – хорошего, тоже мало.
Я вот болею крайне редко, а тут вдруг прихватило. Да не какой-нибудь ОРЗ привязался, как подвыпивший мужчинка в поисках лежачего времяпровождения, а нежданно - негаданно заявился сам сердечный приступ! Вот уж кому-кому, а ему я была крайне удивленна. Вроде и причин особых не было для столь важного визита - психовать не психовала, посуду не била, ужастики перед сном не смотрела, допинг в виде алкоголя не принимала… Да и в стрессовых ситуациях не участвовала. Только вдруг – тук, тук! Это, мол, я - твой сердечный приступ. Одним словом – сердешный… Ох, к лешему бы такого сердешного! Скрутило так, что "в зобу дыханье спёрло" самым натуральным образом! Я себе говорю – дыши! А дышать-то и не могу. Сердешный на меня ехидненько так поглядывает и покалывает. Мол, это тебе не сопельки из носика, деточка. Это посерьёзнее. Глазки слезятся, говоришь? Так это полбеды. Вот сейчас у тебя глаза из орбит от нехватки кислорода полезут, тогда и узнаешь, где раки зимуют.
Я сперва сильно не поверила, а когда и в правду глаза выкатываться стали от нехватки того самого, тут я и взвилась. Ртом, как рыба, воздух ловлю, а ощущать его - не ощущаю. Ну, думаю, сердешный, зараза же ты! Да вот только не на ту напал. В общем, пересказывать мой гневный монолог незваному кавалеру не буду, так как половину текста цензура не пропустит, слишком много непереводимой ненормативной лексики. Да вот только видно меня эта половина и спасла. Ух, как она меня окрылила в тот момент! Я к сердешному: – А это выражение ты знаешь? Нет?! А это? Тоже не слыхивал? Так какой же ты сердешный?.. Ты так, студенисто – сосудистый, коли слов, что за душу берут, не слыхивал.
Пока я с моим нежданным визитёром общалась и словесно ему парировала, так до телефона и доползла. А сердешный то, от избытка новой информации, бдительность потерял и хватку свою ослабил. Я тут моментом и воспользовалась. Почти наобум нажимая на кнопочки, даже не приглядываясь к ним своими кардинально округлившимися глазами, набираю вызов. Попадаю, по закону бутерброда с маслом, который на пол шмякнулся, к одной моей знакомой. Только выбора особо нет никакого, поэтому хриплю в трубку: - Спасай! Меня тут сердешный убивает…
Та конечно, в недоумении полном, сразу тарахтеть начала и вопросы задавать. Мол, чего это я почти ночью звоню, от сладкого баю – бай отрываю, да ещё и с байками из серии очевидного – невероятного. Уж кто кого - так это я своего могу невзначай пришибить, а не он меня. Это что же я такого сделала, что так своего спокойного супруга довела до рукоприкладства… Ох, знала бы она, что в тот момент я её сама бы… Но про это ей говорить не стоит, тем более, что своим тарахтением она меня в чувства немного привела. У меня от её тупости второе дыхание открылось. И глаза на место встали, и кислородное голодание закончилось, и даже голос прорезался.
– Дура! - Ору ей в трубку, - Мой в бильярд свалил, шарики гонять. Какие, какие… Бильярдные, не его же! Да если и его, то пусть гоняет, это полезно. Порой и так надо для разнообразия. Почему ему не звоню? А твой возьмёт трубу, когда в спортзале свою мышечную массу в достойный вид пробует привести?! Во… И моему сотовый в кармане брюк при наклоне над бильярдным столом
кнопочками ногу жмёт. И кий об него запинается, что приводит к неточному попаданию. Понятно объяснила? А тебя набрала не я, а мой пальчик нажал на первый попавшийся вызов… Так что у нас с тобой связь на астральном уровне… Поэтому я тебе сейчас про мой сердечный приступ и спешу рассказать. Что - какой такой?.. А вот такой – сюрпрайзный! Припёрся, понимаешь, нежданно – негаданно… Да так скрутил, что думала – помру! Слава Богу, что ты трубку взяла! Что говоришь? Какие лекарства - у меня же аллергия на медикаменты, особенно сердечные. Да я и здорова всегда была, как лошадка, так что зачем мне было запасаться таким набором. Это у тебя даже от предчувствия сердце в пятках, как у Ахилла. Ты что, пила на сон грядущий? Нет, ко мне не Ахилл в гости пришёл, а приступ сердечный начался… Ну наконец-то дошло! Ага, самый что ни на есть настоящий сердечный приступ! И всё, что к нему прилагается – покалывание, задыхание… Цветы, правда забыл захватить, но это и не обязательно. Не до цветов мне… Да он, сердешный, это тоже понимает, что ему хоть с цветами, хоть без – всё равно не рады, потому и не утруждается шибко. Так ты мне лекарство передать можешь, или мы ещё потрепимся?! Что говоришь, проснуться тебе надо, а то плохо соображаешь, где лекарства положила?.. Ну, давай, давай… просыпайся.
Пока я по трубе переговоры вела, сердешный тоже в себя пришёл. Информацию, так сказать, переварил и голосок начал подавать. Чувствую, наглости хоть и поубавилось, но хватка остаётся та же. Тактику, правда, поменял – коль не смог взять меня внезапностью, так стал применять болевые приёмчики. Ну, вот скажите мне, чем он, сердешный-то мой, на озабоченного мужика не похож? Похож! Повадки – один в один! Никакой романтики и подготовительного момента. Про ласковое обращение я уж не говорю вообще. Выбрал жертву, то есть – меня и начал активно приставать. Я его первую попытку отбрила. Нормальный мужчина в таких случаях или испаряется сразу, или становиться ласковым и нежным. А озабоченный? Озабоченный – звереет. Начинает силу применять. Ни дать, ни взять – почти попытка к изнасилованию… Срывает с жертвы кофточки, юбочки… Ну, возбуждает это их, озабоченных-то. Так и мой сердешный – хватку не ослабляет. Сдавил и под ребром покалывает. Пришлось пуговки на кофточке расстегнуть. Не – не помогает… Тогда стала бюстгальтер расстегивать, а то мешает же… Руки трясутся, тороплюсь. А вы говорите – не похожи. Ещё как похожи!..
В себя пришла, когда на полу под ногами свою одежду увидала. Опять гнев в голову ударил! Смотрю на своё бельё и соображаю, что полуобнаженная перед каким-то запёрдышем ишемическим стою! Это я то, бизнес леди, которая привыкла с полуслова горячих мачо "на скаку" останавливать, перед каким-то клапанно-митральным сама разделась. Не жирновато ли будет?! А сердешный меня разглядывает, и с усмешкой в бок мне нет - нет, да кольнёт. Только вот что же в таких случаях делать надо – не соображу. Первый раз ведь в такую ситуацию вляпалась. Мозг лихорадочно выкладывает передо мной все мыслимые и немыслимые рецепты моего спасения. Ну, ни дать ни взять – перепуганная секретарша, которую застукало начальство на рабочем месте за нерабочим занятием. Перебираю варианты…
А сердешный уже во всю скалится. Мол, всё, конец твой пришёл, деточка! Попалась! Откуда-то берётся мысль про дыхание. Вроде - по системе йогов нужно сесть в позу лотоса и дыханием восстанавливать кровообращение в сердечно – сосудистой системе. Но я и йоги так далеки друг от друга… Приходится вспоминать "Камасутру". Пуская от боли пузыри и похрапывая лошадкой, стараюсь принять на полу позу, напоминающую лотос. Но так как картинки в голове мелькают из вышеупомянутого учебника, то и поза без партнёра приниматься никак не хочет.
Кричу сердешному:
- Что стоишь, скалишься? Не видишь разве – мне партнёр нужен… Давай, помогай, худосочный! А то раздеть – раздел, а что делать дальше – не знаешь. А может ты того, девственник – переросток и я твоя первая жертва? Увидел женское тело и опочки… растерялся. Я тебя понимаю. Многие на твоём месте сейчас с отвисшей челюстью стояли бы. Вон у молоденьких – морщинка на морщинке от переизбытка загарных услуг солярия. Целлюлит букетами по всему телу, как татушки - наколочки. Да и вообще – кисель, он и в Африке – кисель. А тут тебе – ни цюллюлита, ни лишних морщинок. Цвет кожи шоколадно – естественный, с запахом моря. Да и на ощупь я – упругая, как пельменное тесто, а не блинная опара. И всё это в мои-то годы… Ну, родной, знаешь – о возрасте только две категории мужчин спрашивают. Первая – это отец родной, который от радости от рождения своего чада дату, когда пить, отмечая энто дело, начал – помнит, а вот день самого рождения – не помнит. Ну, ему простительно – родимый всё-таки, не чужой. А кто второй? А второй – это патологоанатом, который дату смерти констатирует. С ним шуры – муры на вроде: "Умерла совсем молодой в возрасте восьмидесяти от роду, но выглядит на двадцать, хоть и с помощью пластического хирурга…" - не прокатывают. У него всё чётко – семьдесят или восемьдесят, но до часов и минут! А ты, сердешный, ни к одной из этих двух категорий не подходишь даже навскидку. У меня вот мой муж и тот возраст не спрашивает. Привык, что выгляжу на двадцать, ломаюсь - как шестнадцатилетняя, а нравоучения читаю, словно уже соточку отжила. Так что – оплошал, родненький, вот так-то! А может ты ещё ни разу людей в "кондрат" не вгонял? И решил со мной первой поэкспериментировать. Ах ты, жук!
То ли сердешный в правду смутился, что перед приступом возраст не уточнил. Ну а может – мне действительно студент - второгодник попался… Не знаю. Но хватка и покалывания в сердце ослабли. Вот так то и лучше! Соображаю ведь, не дура, что если бы маститый какой меня посетил, то я бы сейчас тут на полу сексуальные позы не перебирала. Вон скольких гостеприимных хозяев скорая помощь до больницы не довезла после таких визитёров! А я ещё живая и своё положение оспариваю. Ну да ладно, ведь мне неопытность моего сердешного только на руку. Может и помолиться время будет… Охая и вздыхая начала пробираться за церковной свечкой.
Здесь, наверное, уже самый терпеливый читатель начнёт возмущаться. Мол – эко невидаль, приступ! Набери лучше своим дрожащим пальчиком на трубе, как полагается, позывные 03, а там уже по хрипу твоему люди в белых халатах поймут, насколько ты вляпалась. Скорая приедет и все дела… А то развезла тут писанину!.. Оно-то конечно и понятно. Да вот только на тот момент находилась я ни много, ни мало – в самом центре Китая. Так что вряд ли мои хрипы на произвольно – ненормативном русском довели до китайских медиков всю щекотливость моей ситуации. Да и признаться честно надо, что за всё время пребывания в Поднебесной, я категорически отказывалась учить язык, ссылаясь на огромную мыслительную загруженность. Не хотелось мне больно чуждым менталитетом свои мозги засорять. Вот и вляпалась! Так что вы наверно представляете моё состояние, когда ползёшь, пузыришься, всё понимаешь, а сделать ничего не можешь. Именно так в тот момент и было – потугов куча, а результат нулевой. Вот вам и ситуэйшен…
Так на чём я остановилась? Муж в бильярде, подруга в полусне лунатит, а я в обнимку с сердешным пробую поменять позу "Камасутры" на нормальную стоячую о двух ногах. Тот, конечно, мне помогает, как может! Там кольнёт, здесь резанёт… Это он всё свою тему двигает. Хоть может и не опытный, но такой упёртый попался. Ну а может и не упёртый вовсе, а китайский. Я ему буковки выговариваю, а он только иероглифы понимает – вот мы с ним и не можем никак договорится. Привязался он ко мне, как банный лист – ни на шаг не отстаёт! Говорят, что своя ноша не тянет. Да уж!.. Ещё как тянет! Я аж подустала чего-то. Сдаваться, наверное, надо, а то только силы зря теряю. Только так подумала, гляжу, а сердешный тут как тут, уже к новой атаке готовится. В общем, откуда силы взялись, не знаю, но я как на весь дом заору:- Стоять, митральный! Мне последнее желание перед смертью полагается. Так что выполняй, давай. Желание, какое, говоришь? Чуда хочу! До смерти своей дожила, всё почти перевидала, а вот чудо не встречалось… Или тебе слабо, урод ишемический?!
В этот момент мой сотовый заголосил. Сердешный от внезапности в одну сторону отлетел, я - в другую. И смотрим на мобильник, как на диковинку. Я шёпотом у сердешного спрашиваю:
- Это что такое? Чудо или так, прикалывается кто-то...
Молчит, видно сам в непонятках.
– Ну и чего зеньки вылупил? Кто трубку брать будет-то?! Я ведь всё-таки жертва, мне по статусу не положено суетится… Но если конечно ты настаиваешь...
Тут я быстренько телефон хватаю и ору за всю Красную Армию в день Победы:
- Алло! Слушаю! Говорите!.. Кто это? Боже мой, а говорят – чудес не бывает. Ещё как бывают! Я тебя, золотко, буду теперь чудом моим звать! Солнышко, приезжай, плиз!.. У меня сердце схватило, а как в больницу добраться – не знаю. Выручай уж!
Поворачиваюсь и смотрю на сердешного с торжествующей улыбкой. А тот такой грустный – грустный стал. Уже и не колет даже, а лишь пощипывает.
– Что, родной, притих? Задумался? Вот так-то милый, будешь наперёд знать, как наши желания не подумавши-то исполнять! Я ведь тебе не просто так, жертва сердечного приступа… Я ведь, как ни как – самая, что ни на есть - русская женщина!
На остальные пару часов особого внимания уделять не стоит. Всё протекало в розовой дымке с привкусом волшебства. Позвонила мне в тот момент – переводчица. Сразу оценив правильно происходящие, она оперативно до меня доехала, по дороге вызвав китайскую скорую. Сердешный увидев подмогу, вроде как стал помягче, но не отступил. Видно, несдобровать ему, коль он план не выполнит. Так что, хоть и не так уж напористо, но попытки свои меня уморить, всё же продолжал. Только я на него реагировать перестала. Сначала переводчицу Светлану встретила. Потом ко мне аж две скорые приехали. Китайцев в дом завалило… И одни мужики! Да что это за день такой?.. Они на меня глазеют, я на них, Светлана на нас… В общем – поломавшись, как и положено, я согласилась прокатится до больницы. Там меня уложили под капельницу, подключили ко мне аппараты и собрали вокруг моей персоны целый консилиум, увидев моё давление. Сердешный, конечно, постарался на славу, шокировав светил китайской медицины циферками: 254 – верхнее и 130 нижние. Аппарат выдавал тахикардию в 140 ударов. А я премило улыбалась и объясняла, что самое главное – это верить в чудо! Подумаешь, давление 254 на 130… И не такое у нас, у русских, бывает! Но мы жили, живём и будем жить!
Перечислять уважаемому читателю весь бред, который я с умным лицом в форме лекции ораторствовала китайским докторам лёжа под капельницей - не буду. Во-первых, я лично не помню, какую околесицу несла. А во-вторых – бред сей не является уже столь интересным, что бы уделять на него время. Поэтому продолжу с того момента, когда половина капельницы успешно была в меня влита, и не смотря на все попытки сердешного, который в меня вцепился, как клещ, давление стало падать. В общем – я пришла в чувства! Первым делом себя ощупала. Руки – ноги на месте, значит, жить точно буду! Голова вроде не болит… Дышать могу… В глазах искорки пропали. Ну, тогда пора домой, нечего валятся на больничной койке. Как меня переводчица и китайцы не уговаривали до утра остаться под чутким врачебным присмотром, как не упрашивали – я осталась непоколебима! Ни чего, мол, не знаю, но как только давление станет положенным, я отсюда линяю! Гляжу, вы тут совсем немощную из меня сделать готовы. А я вот, все рекорды побила – мне теперь никакие космические перегрузки не страшны! Спасибки сердешному, активизировал мой жизненный потенциал!
Как сказала – так и сделала. Как только давление более-менее стабилизировалась, я домой засобиралась. Поблагодарив врачей, уже к выходу подошла, да тут про виновника всех моих нынешних приключений и вспомнила. Гляжу, стоит мой "митральный" неудачник такой понурый весь, жалкий… И что-то у меня сердце защемило. Ладно, уж, думаю, не брошу я тебя, не боись! Пойдём - ка домой, сердешный, а то уже ночь давно на дворе.
Так в такси и загрузились дружненько – переводчица, я да мой сердешный…
Как я домой не спешила, а муж всё же раньше меня пришёл. Я дверь в квартиру открываю и на его вопрошающий взгляд натыкаюсь. Встав на пороге и покачиваясь слегка под действием влитого в меня лекарства, я делаю широкую обворожительную улыбку и ласково так, вкрадчиво начинаю издалека…
- Ты чего-то из бильярда раненько сегодня. Что, игра не удалась?
Не понимая, куда я клоню, но чувствуя подвох, мой супруг принимает тактику нападения:
- Ты мне, родная, зубы байками не заговаривай. Пришёл я даже позже обычного, а тебя дома нет! И где это ты по ночи шляешься, объясни-ка мне, будь любезна.
Ладно, думаю, чего уж юлить – скажу всё как есть. Чай не барышня кисейная, в обморок не грохнется. Да и я тем более жива - невредима возвернулась. Продолжая держаться за дверной косяк и закрывая собой лестничный пролёт, начинаю щебетать…
- Да вот, так получилось… Ты только не подумай ничего лишнего! Я обманывать тебя не буду, всё, как на духу скажу. В общем, пока ты в бильярде кием махал, ко мне тут сердешный в гости нагрянул. Вот мы с ним и решали – жить или не жить.
Смотрю, муж багровеет.
– Какой ещё - сердешный? И давно этот хахаль у тебя завёлся? Что ты всё лыбишься, напилась, что ли? И где вообще была, что в таком состоянии домой завалилась?!
- Тише, тише… – перебиваю я своего благоверного. - Да нет, я с ним недавно познакомилась, с сердешным-то, всего пару часов назад. Но он такой напористый, хваткий оказался… У нас всё сразу и завертелось - понеслось. А была я тут, рядышком совсем, в больничке. Правда, сначала дома маленько поразвлекались, от попыток к изнасилованию до "Камасутры", а уж потом я Свету позвала, и мы в больничку переместились. Это даже хорошо, что я переводчицу догадалась с собой взять, так что всё прошло вроде бы даже и очень. Ты уж сильно-то не злись, я ведь не одна сейчас домой пришла… переводчица со мной. Так что, ежели чего поподробнее, то она дополнит. Да и подтвердить может, что всё прошло достойно, в атмосфере полного взаимопонимания.
– Что, что она подтвердит?! – Это мужа уже потряхивать начинает.
- Что ты в больничке спирт с иностранцем лакала, а она переводила. Надеюсь, хоть сердешного своего не догадалась сюда притащить?..
Я от такой догадливости ещё шире заулыбалась:
- А как же, конечно и он тут! Во-первых - я и так в больнице на все удовольствия почти 500 баксов потратила. А во-вторых - не оставлять же мне его там, коль мы за эти пару часов почти родными стали! Я тут подумала и решила - пусть пока он у нас поживёт. Как ни как, сердешный! Не дарить же его неизвестно кому… Такого робкого сразу подберут… Так что ты не ори уж слишком, а то мне волноваться сейчас нельзя. Лучше Светлане переводчице такси организуй, чтоб до дому без приключений добралась. А мы с сердешным спать пойдём, а то умаялась я чего-то…
И, продолжая мило улыбаться, нетвёрдой, но гордой походкой я прошествовала в спальню.
Муж ещё чего-то выяснял у переводчицы, но мне было уже не до того. Добравшись, наконец, до своего нагретого местечка, я положила голову на родную подушку и прижала руки к сердцу. Чувствую, сердешный зашебуршился, тоже устраиваясь поудобнее. Ну, прямо котёнок… Издалека, бубнящим фоном, доносился голос мужа, допрашивающего с причастием моё "маленькое Рождественское Чудо" по имени Светлана...
А я лежала, улыбалась и думала – как это прекрасно – просто ЖИТЬ!
© Copyright: Евгения Пименова, 2009 Свидетельство о публикации №2901290366
Рассказы, 29.01.2009, 11:17