Пробираясь всё выше к своей непослушной горе,
Обнимаю и нюхаю утро морское с туманом,
Что спускается струйкой у домика, там, во дворе,
Вытесняясь настоем из воздуха, будто дурманом.
Согреваясь немного посильным апреля лучом,
Прохожу сквозь гремящие старым цветеньем колючки.
Признаюсь, что когда здесь иду, уже всё нипочём,
На ветру превращаясь в комочек смешной и летучий.
Несмотря на безвременье горных и вечных минут,
Тороплюсь, чтоб застать свой цветок в красоте до полудня.
Я же знаю, что он приручён. Лепестки не сомкнут
Красоту, ожидая меня, чтоб не выглядеть скудно.
Я укрою тебя, мой прелестный любимый цветок,
От тумана холодного - этой и завтрашней ночью.
Ты теперь никогда и не вспомнишь, что был одинок.
И на звёзды, похожие на светлячков, если хочешь -
Приютимся сейчас, на горе, любоваться вдвоём.
А потом я спущусь на молочном туманном разливе,
Прямо к домику егеря. И... растворюсь я тайком,
Серебром расплескавшись в морском и волшебном мотиве
Коктебельских молитв, в небеса уносящихся днём.
Ну, а в сумерках бежевых круг замыкается быстро.
Тишиной забывается горный опасный подъём,
Где поёт мой цветок. И любовь наполняется чистым
Полнолуния светом для красок палитры души...
Как красиво и ново мгновение лирики робкой!
Я не знаю блаженства иного, а ты? Не спеши
Раскрывать лепестки! Мой подарок тебе - за той сопкой!
Там шмели... Прилетят уже скоро - нежны и легки.
И, как прежде, волнуясь, раскроют твои лепестки.