---- И видевши я Пресвятая Богородица, и рече къ нимъ, плачющися со слезами: «Что сотворили есте, бедницы окаянии, недостойнии, како вы семо приидосте?» И не бысть гласа отъ нихъ, ни ответа, и рекоша ангели стрегуще: «Почто не глаголите?» Рекоша мучащиися: «О Благодатная, отъ века несмь света видели, да не можемъ зрети горе».
---- Many are cold, but few are frozen.
Бродячим собакам объедки свои перепрятать —
И день уже прожит. Отринув заботы и страхи,
Беспечно раскинувшись, дышат теплом из подвалов.
А если январская ночь их морозом придавит,
Замёрзнуть не страшно.
На милость твою уповаем,
Твоими молитвами дышим.
В полуденном шуме,
Где доктор смешливый лицо протыкает иглою,
Ты день проживаешь и к вечеру с радостью видишь
Как тают дневные дела, разговоры и люди,
И в горло поглубже засунув тепло расставанья,
И в сердце поглубже запрятав свою благодарность,
И в руку покрепче зажав неслова и невстречи,
Навстречу бессоннице выйдешь на режущий ветер.
На острове брошенный храм, но моста уже нету
И створки ворот, хоть и кривы, но заперты крепко,
А лёд ненадёжен.
Твоими молитвами дышим.
И псами шальными истоптан от края до края.
По льду проберёшься, тростник раздвигая руками,
На остров взойдёшь, увязая в сугробе по пояс,
И в снег упадёшь, обнимая беззвёздное небо,
Но глаз ты навстречу спасенью раскрыть уж не сможешь.
Мария, Мария, на милость твою уповаем,
Твоими молитвами дышим, твоею любовью.
Но филином тихим сквозь лес прогудит электричка
И мышь словно краденый сон заскребётся в подвале.
Дверь скрипнет входная и впустит февраль бессловесный.
Ты выйдешь в беззвёздную хмарь и во мраке застынешь —
Пореченно есть, да не зрять окаянии света.
Земля из-под снега дохнёт своей радостной гнилью.
Не страшно замёрзнуть – ты сам как арктический холод,
Лишь след от иглы как горящая метка остался.
Мария, Мария, возрадуйся, благословенна!
К тебе воззываем — молись о бродячих собаках
В обители горней, где время земное не властно.