На фоне моря, как росчерк, ветка –
Качалось дерево… Да, так и было…
И лился запах цветов конфетный,
И море, охая, слегка штормило.
Летели клочья тумана быстро,
Юлой крутилась, вскипала морось,
Туман апрельский стелился низко…
Начало схвачено – рождалась повесть.
Итак, туманы – и днём, и утром,
И ночью тоже – сочней и гуще,
И рассыпались от влаги кудри:
Она – мечтательна, а он – всех лучше.
Струился вечер невероятный,
Огни мерцали под острый кофе,
Слова слагались в рассказ абстрактный
И рвались птицей Сирин на волю.
Глаза глотали, шалило сердце
И задыхалось от счастья втайне,
И было в воздухе так много перца –
Уже дышали жасмины в мае.
На парапете бетонной масти –
Рукой просящей ладонь ракушки,
Из кошелёчка в обмен на счастье
Монеты капали в карман старушки.
И что-то душно щемило сердце:
В гербарной папке – скелет магнолий…
Переборщил, должно быть, с перцем
Небесный повар в садах у моря.
Сто лет прошло. А, может, двести.
А, может, триста – никто не помнит,
Но тот, что лучшим был, к своей принцессе
Приплыть не смог… Штормило море…