Зима, столетняя старуха,
Под покрывалом недвижима.
Я тру бутылочное брюхо,
Но там ни джинна нет, ни джина.
«Зима, пусти меня отсюда!
Отдам тебе свои меха я,
Лукума лакомое блюдо!»
Молчит. Холодная. Глухая.
Ну что ж, тогда - дурман кальянный,
Подушек душные соцветья.
Я стану сумрачной и пьяной,
О Красном море буду петь я,
Где в ритуальной дикой пляске
Звенит монистами Хургада.
К две тысячи двадцатой сказке
Сойдет с ума Шахерезада.
Верти, зима, моей душою –
Мне все равно сегодня жарко
Под полосатой паранджою
До глаз завязанного шарфа.