игра за игрой, за удачей потеря, последняя карта слепа,
колода рукам раздающим не верит: не любит Бурбонов толпа,
и кто-то витийствует голосом трубным, укрывшись в суконной траве…
сегодняшним козырем выбраны бубны, и я у тебя в рукаве.
блефуя по-крупному, мелочь для сирых швырнув в предрассветную муть,
владеешь оглохшим, прокуренным миром в угаре последних минут.
потом, избегая ненужного риска, мгновенно ослабив нажим,
с достоинством лорда уйдешь по-английски, плебеи толпе не нужны.
не ждёт у подъезда парадного тройка – краплёного горе-туза
под бой канделябров платить неустойку обяжут, не глядя в глаза.
и ты, обо мне позабыв ненароком, червовую масть предпочтя,
большую игру покидаешь до срока ступеньками «пусть» и «хотя…».
в походах тебе прикрывавшая спину надежней дверей и щитов,
твоя королева не струсит, не сгинет в осаде плюющихся ртов.
но позже, под утро, холодная ярость, сметая привычную боль,
забьется под сердцем извечным, сакральным… её поразившим – «доколь?»
погладив белье, засолив помидоры, дослушает сводки с полей…
и сядет в седло, покоряя просторы во славу чужих королей.