лежу как бы в джамахирии
недообрезанным арабом
и вождь – неистовый муа;ммар
склонился гордо надо мной
я весь в геройской эйфории
я прямо жуков пред парадом
я бронза и гранит и мрамор
но слышу вдруг пора домой
пора ливийскую пустыню
сменить на полдень дагестана
свинец в груди и жажду мести
мой друг отчизне посвятим
идите кушать всё остынет
шеф не подбросишь до гестапо
иприт пикрин и хлор-даместос
айда по ленским по святым
местам по детским по отхожим
в разлив и к чёрту в глушь в саратов
но скажет тётка выдь на волгу
и вышиб дно и вышел вон
чу как бы всё на всё похоже
как бы саратов на сарапуль
как волга с москвичом на вольво
как гутен морген на шалом
тогда в шалаш и с милым с раем
узнай прими и жизнь-жестянку
приветствуй звоном оголтелым
малиновым как жизнь сама
эх мать твою земля сырая
умру я скоро и останки
мои с твоим сольются телом
как слились горе с от ума
но папы джо и мао с кимом
фидель и сонмы партократов
плодя ублюдков и манкуртов
как бы клонируют овец
ни хама ни яфета с симом
уже не выжать из простаты
ни Девой ни культёю культа
в уездном городе ****ец
но я опять умру на той
на той земле обетованной
и дорогая не узнает
какой мертвецкий был конец
всплакнёт случайный понятой
то ли калмык то ль молдаванин
с улыбкой ильича-мазая
с лицом как сладкий леденец
потом огонь вода и трубы
святого места иордана
душа евонной голубицей
вспорхнёт из раструба трубы
и драки-драки трупы-трупы
и дикий хохот сквозь рыданья
гемоглобинца-якобинца
без головы без бороды
затем печально погляжу я
на наше с вами поколенье
мы вовремя оттуда смылись
ведь там и пусто и темно
ни ананасов ни буржуя
смола слезами на поленьях
ловцы людей в поту и в мыле
в юдоли шастают земной