***
Вот опять под ногами упавшее замертво небо.
И хрустит белый снег - память тысячи рек.
И слетевшийся птичий народ подбирает с него крошки хлеба.
Благодарности этой хватило бы мне целый век.
Только ты, мой беспечный и славный мой друг, только ты
в пасодобле зимы бережёшь зажигалки и спички.
И слова, что как воздух нужны мне и столь же просты, -
не слышны, - может быть, потому, что вагон электрички
заглушает, и катит туда, где меня уже нет?
***
Я отзываюсь сразу и сгоряча,
а у любви твоей только остывший чай.
И в переулках кружится белый снег,
как в прошлый век.
Только кому мне просто поведать грусть,
просто сказать о том, что сейчас вернусь?
... и не уйти, коснувшись вдруг невзначай ...
Не отвечай.
***
И не спрятать себя за охрипшим простуженным меццо.
Разговор мимо денег, и дни мимо жизни, и сны.
Сны впадают, как реки, в доверчиво пахнущий детством
временной океан, где ошибок не делаем мы.
Угадать обо всём, что сказать невозможно словами,
не имея ни прав, ни плавсредств, ни завидно сухого пайка...
Время вышло. Вперёд. Хорошо, что своими ногами.
Семь бескрайних небес, - вот и всё, что таят облака.
*