Я изучу вагон.
Мне не уснуть.
Сидячий.
И плацкартный.
Проводница
Предложит вновь мне досыта напиться:
Двойной в стакан…
И кипятка плеснуть.
В окне деревьев медленная грусть,
А на соседней койке два рабочих
Едет и спят.
И ничего не хочет запоминать их глаз.
А я напьюсь.
Сейчас пройдет грудастая моя
Богиня из вагона-ресторана.
Немного денег…
Литрами дурмана
Убью часы ненужного мне дня.
И проводница, нежности питая,
Предложит мне печенье и уют.
Так, словно я - неугомонный плут,
В ночи ее украдкой обнимая,
Пою ей про извечную мечту,
Беру ее и пламенно немею.
И грудь ее, в руках моих робея,
Мне обещает страсти наготу.
В моем сознанье спутанный комок
Из страсти и «Гиде» из Мопассана -
Такой союз мечты и круасана:
Такой вполне девичий колобок…
Я под дождем металась битый час,
Искала ту заветную темницу,
В которой ясноокая царица,
Наобещав мне тысячи прикрас,
Меня ждала.
Исколотая страхом,
Бегом по незнакомым мостовым,
Руководимая лишь голосом одним,
Я билась,
Как подстреленная Птаха.
И прилетела…
Птичка под замком.
Сама себе поставила здесь клетку.
Как в «Матрице» – вкусив одну таблетку
Из ада в рай.
Без пряника с кнутом.
Без лишних слов,
Обетов,
Обещаний,
За семь часов тропинкою прямой,
Та птичка познакомилась с земной,
Не требующей трепетных прощаний,
И отдающей свой последний грош,
Бесценной,
Искалеченной,
Слепою,
Цветущею,
Поющей
И больною,
Сейчас уже какой не разберешь
Любовь!
Та Птичка песенки поет,
Щебечет в счастье страстное созданье
Вкушая вязкое тягучее страданье,
Её сердечко в барабаны бьет.