На черепичной крыше мира
петух сушил свою цветную песню.
Как плод, тяжел был свет в эфире.
Скрижали с заповедями дало мне поле.
Был сделан плуг из старого креста,
из деревянной боли.
Кольцом утраты
мне палец сердца сжал
экватор.
Сундук свой с попугаями я погрузил
на двадцатибрейдвымпельный корабль,
который на другой конец земли отплыл.
Пылал созвездий алфавит над плаваньем.
На карусели горизонта
довольные качались дети - гавани.
И вдруг восстали тут
моря и все четыре ветра
на адмирала моего - мечту.
Железный клевер - якорь,
тебя на древний континент забросил капитан.
Увидел башни я, груженные мешками облаков,
и аистов - за краном кран -
с корзиною своею в клюве.
Европа механические плуги
кормила маслом точным,
и колос, поворачиваясь к солнцу, кальций
соломинкой высасывал из почвы.
Но, поднимаясь вверх по трубам дымовым,
вся радость мира
перерабатывалась в дым.
А на разрозненных листах муки
колосьев пролетариат свои воззванья
печатал с мельничной доски.
Во всю воздушную длину
друг с другом говорили города.
Открыл я человека. Цель приезда
я понял лишь тогда.
Перевод О. Савича