ВОЛГОГРАД
Россия – мать, я с детства знаю это,
и вот она, бескрайняя как жизнь.
У Волги тихо – солнечное лето,
а над землёй безоблачная высь.
Мне город виден лишь до половины –
я за рекой, на дальнем берегу.
Рассвет струится медленно, картинно,
окрасив крыши зданий. Наверху
звезда над Волгой гаснет. Ниоткуда,
из мари, из пучины, до небес
восходит в небо женственное чудо,
беспечно отрицающее вес.
Как будто разогнавшись для полёта,
с собой всех павших женщина зовёт,
и кажется: крылатая пехота
невидимая, движется вперёд.
Размах руки, зовущей рать на сечу,
казалось, обнимает полстраны,
а женщина нацелилась на вечность
и цели ей иные не нужны.
Всё ярче свет восхода, кумачово
бежит, врастая в лезвие меча...
...От блеска, от сверкания стального,
дохнуло время рядом, у плеча.
Когда в дыму и вое самолётов
исходят хриплым рёвом голоса,
а чей-то взгляд, что вскинут и намётан,
не успевает главное сказать –
тогда судьба, которую не прожил,
пройдёт, сгибая тяжестью вины:
ведь это был, отысканный, быть может,
твой дед, не возвратившийся с войны.
Ему не смочь уже весь дол окинуть
и на тебя взглянуть через плечо:
ведом он Сталинградскою богиней
на небо, за сверкающим мечом.