в старых домах зажигают огни
в залах просторных, и кельях убогих
жить в темноте не способны они
за исключением очень немногих
за исключением странных людей
хоть и имеющих ноги и руки
комнаты полные старых теней
ищут и слушают странные звуки
где только одной
я позволяю себя целовать
белой Зимой
в сон мой последний стелет кровать
пишет себя, пропевает строка
так ограниченного алфавита
ищут себя, наполняя стакан
жертвы игры техногенного флирта
мы собираемся в стаи, они
немногочисленны, разнообразны
и разрушая источник любви
мы наполняем сосуды свои
жёлтой водой, несъедобно – заразной
мы окружили границей себя
где переход её равен побегу
и, пробираясь по жёлтому снегу
нам исцарапают пальцы побеги
солнцу протягивая обереги
тонких листов вверх копья
в наших домах погасили огни
и в темноте чьи – то дети шептались
медленно тени во – тьме растворялись
будто из темени вышли они
где только одной
я позволяю себя целовать
белой Зимой
в сон мой последний стелет кровать