Что, душа моя, ты зла и опечалена?
Что разбита, как богемское стекло?
Что грустна ты, словно образ Чарли Чаплина?
Или время быть весёлым истекло?
Я ищу себя в пустых и мрачных комнатах.
Сам себе и арестант и прокурор.
И с бессонницей на простынях искомканных
я веду пустой и скучный разговор.
ПР.: Ночи тёмные, как души,
тишиною режут уши.
И причудливы узоры потолка.
И найти себя не просто
в пустоте, где все мы гости,
где мгновеньями проносятся века.
Храп за стенкой у соседей. Им уже давно
ясно всё, как божий день! Чего мудрить?
День прошёл – и слава Богу! То-то и оно!
Белый свет на то и создан, чтоб коптить!
Пёс свернулся у диванчика калачиком…
Осень воет буйным ветром за окном…
Вспоминаю, как когда-то, ещё мальчиком,
забывался я спокойным детским сном…
Завтра снова в путь-дорогу окаянную,
в листопад и мрачный холод по судьбе.
Где со взглядами, неискренно-стеклянными,
улыбаются резиново тебе!
И звенит опять, как музыка тревожная,
тишиною ночь во все колокола!
И никак не спит душа моя безбожная…
Вот такие невесёлые дела…
1990 г. Владимир Спасибенко