В час непонятный, то ль рано, то ль поздно,
Чтобы я понял, что это серьёзно,
Смерть заглянула на пару минуток,
Выйдя из трещины в сумраке суток.
В чёрном наряде с бордовым отливом,
Нечеловечески, смертно красива.
Чуть наклонилась ко мне, чтоб из тела
Выпустить душу и улетела.
Ну а душа задержалась у тела.
Глядя на труп, удивлялся я: «Люди,
Как помещался я в этом сосуде,
Если во мне умещаются суши,
Реки, моря, океаны и души
Живших со мною, знакомых по дому,
Знавших в работе, совсем незнакомых?» -
«Ну, а любви их как не помещаться? –
Реки, моря, океаны для счастья.»
Чувство любви все наполнит ложбинки,
Радость разбудит, подсушит слезинки,
Космос заполнит, Вселенную (Боже!
Это во мне помещается тоже?!)
Я же свободен, нет тела оковы,
Значит, вмещу я и больше такого!
Мне ль возмущаться и плакаться Богу?
Он же со мною, в дорогу, в дорогу!