Цепенея, смотрю на чугунный цветок:
Между прутьев вплетён, как в терновый венок,
Принесён из нездешнего сада.
Разделяя на сторону эту и ту,
Проводя между жизнью и смертью черту, -
В бесконечность уходит ограда.
Гонит воды, вскрывая сугробы, весна,
И отходит с трудом от нестрашного сна
Прежней жизни застывшая груда.
За решёткой кладбищенской время течёт,
Но в другом направленьи, теряя отсчёт.
И смотрю я как будто оттуда.