ОЗЕРО ВОРОНА
За Сидоровкой, вдоль по луговине,
тропою меж высокой муравы,
иду я, с тенью вместе – трёхаршинен,
пленённый ароматом луговым.
За мной спешат на летнюю рыбалку
жена и дочь, и кто-то из села.
Качаются, привязанные к палке,
казан, сачок, топорик и пила.
Селяне врут: уловистое лето
и рыба вот такой величины!
Поспорим, что не знаете, где это:
лесное царство – родина жены.
Не озеро, а старица лесная
реки, что много лет здесь не течёт,
и может быть, наверное не знает
своих сестриц-озёр наперечёт.
Ужом легко сложившись у опушки,
она славна целительной водой.
В округе не замечены кукушки –
и некому запугивать бедой.
За полчаса невиданного клёва
гора лещей белеет на песке,
и на костре – уже почти готова, –
уха дымится в старом казанке.
Наверно, так разборчивые боги,
свои труды окончив ввечеру,
встречались у обочины дороги
и доверялись жаркому костру.
У нас же, смертных, всё намного проще:
презрев уют домашнего тепла,
однажды зов услышишь вод и рощи,
и прочь отбросишь важные дела.
…Садится солнце. Словно опахалом,
тепло доносит полымя костра.
Взгрустнётся: жить осталось очень мало,
и жаль, что ночь всего лишь до утра.