***
Дрожат перила. Ровно бьёт прибой,
пленяя нерастраченностью чувства
и горечью сражения с собой.
Кривой улыбкой карлика Прокруста
разрезал взморье крошечный залив,
укрытый от ветров и волн скалою.
Морская пена с мокнущих олив
стекает влагой в крошево прибоя.
Макая край в солёную купель,
искрится сетью призрачное время,
залив качая, словно колыбель –
он прошлым беспокоящим беремен.
Пугает сеть, обманчиво легка –
в ней тяжесть глубины и страх предела.
Сиянье звёзд и блики маяка
качаются на море то и дело.
...Закружит сон. Проявится арба.
Пахнёт уютно выпечкой и хлебом.
Лицо мелькнёт с курчавинкой у лба.
Распадок скальный. Солнечное небо.
Когда волна, откатываясь прочь,
осипшим стоном время укрощая,
вернёт способность чувствовать и мочь,
и различать кручину в криках чаек –
тогда бокал искристого вина,
сверкнёт, охвачен кончиками пальцев,
и даст понять их нервная длина:
хозяин юн, талантлив и запальчив.
Со дна бокала струйкой пузырьки
прорвутся вверх. Услышу их разрывы!
Качнёт бокал движение руки,
и вместо сна – две влажные оливы...