Есть ли русские учителя в русских школах, или почему мы не говорим по-латышски?
Потому что латышский стал языком ненависти ко всем по-другому говорящим гражданам и негражданам! Инструментом ненависти, от которого, в конечном итоге, зависит, сможешь ли ты поесть или тебя съедят. Я понимаю, что латышский язык и латышская культура и то, что говорят и делают стоящие теперь у власти, - это не одно и то же, но когда я вижу эти вежливо и строго (по Геббельсу) направленные на меня холодные глаза, я говорю по-русски. Слышу за спиной: «Она не понимает». Нет, это Вы не понимаете! Ненавидящие, в конце концов, становятся невыносимы.
Германия уже имела опыт: сначала оболванивания и незаслуженного возвышения ее над другими народами, после чего осталась не стёрта с лица земли только благодаря немцам–антифашистам и тем великим немцам–интеллигентам, которые вызывают и поныне уважение всех прогрессивных людей разных наций.
Нация определяет признак, а не качество. И строить по этому признаку пирамиду власти в многонациональном государстве, мягко говоря, недальновидно.
Я взялась писать эту статью с одной единственной целью, чтобы ученики и их родители, те, которые понимают жизнь, а не пассивно принимают ее такой, как она есть, знали, что в русских школах работают не только во всем послушные марионетки, не имеющие собственного мнения, а главное не способные его защищать.
Работая в школе, я столкнулась с тем, что дети не уважают нас, учителей русских школ, прежде всего потому, что мы продали их будущее за возможность работать и получать зарплату. Те, от кого зависит, работать нам по специальности или не работать, говорят нам: «Делайте свое дело, изучайте латышский (ведь уже через 2 учебных года грядёт всеобщее образование на латышском) и помните о том, что надо кормить свою семью. Вы только рядовые учителя». Самое смешное то, что если всё пойдет в таком духе и дальше, то мы всё равно скоро останемся без работы.
--------------------
P.S. Эту статью я написала в 2002 году, работая в одной из рижских школ учителем биологии, и отнесла в редакцию газеты, ныне уже не существующей. Редактор, когда прочитал статью, впал в ступор. Обалдело посмотрел на меня и спросил: "Вы хотите это напечатать под своим именем?" Я: "Да" - " Мы вам сообщим о своём решении". Мне никто не позвонил. Статью не напечатали.