Борис ушёл в загробную обитель
В гостиной труп остался на софе.
А в спальне негодяй-телохранитель
Потел всю ночь на молодой вдове.
Она ж, бедняжка, ничего не знала,
Застряв в плену у страсти роковой...
А поутру в гостиной разрыдалась,
Узнав, что муж покинул мир земной.
Потом она немного погрустнела,
Нахмурив лоб и губочки надув.
И вдруг с обидой принялась за дело,
В столе у мужа всё перевернув.
И не найдя в конверте завещанья,
И даже денег, с грустью поняла -
Придётся ей организовывать прощанье,
А бабки где? Хреновые дела…
Однако где достать такие бабки,
Чтобы достойно, с честью проводить…
Когда живёшь, казалось бы, в достатке,
Нельзя за дёшево тебя похоронить.
Борис Борисыч в жизни был известен,
Как спекулянт и биржевой игрок…
Кругам широким он не интересен,
Но в узком круге – был не одинок.
И вот она уже идёт по кругу –
Друзей-приятелей о помощи просить,
Чтоб помогли вдове своёго друга,
И дали денег, чтоб его похоронить.
Друзья-приятели конечно, согласились,
Какие могут в этом разе быть дела?
И все счета, конечно, оплатили -
Пока вдова сама не померла…
Тогда придётся хоронить обоих -
Побольше им искать уже приют…
А на кладбИщах, сколько ни хоронишь,
Нигде оптовых скидок не дают.
Всё только деньги, деньги, деньги, деньги…
Там дай, там дай, и тут, и тут, и тут…
А если нЕ дал ты этим бездельникам,
Они, в отместку - потеряют труп.
Ищи его потом среди покойников…
Которых в морге - просто штабеля,
Народ-то, сцука, мрёт себе спокойненько…
А похороны - кто оплатит, бля?
Зато, когда заслали санитарам…
И втихаря, ещё кое-кому…
Тогда они свой хлеб едят не даром –
Любого жмурика распишут в хохлому.
Борис Борисыч – видный был мущщина…
Вдова за ним, - за каменной стеной…
Была всегда спокойна и невинна,
И вот он перед нами – как живой!
Лежит в гробу спокойно и достойно,
Как выбранный народом кандидат,
Когда его уже загонят в стойло,
И даже красный выдадут мандат.
Красивый гроб, куда там твой Япончик…
Борис Борисычу достали посильней.
Морёный дуб, из кипариса шкончик,
И в три ряда узоры из камней.
Едва – едва шесть человек тащили
От гроба крышку, вроде как на грех.
А гроб - на катафалку погрузили,
Ёще, поди, шестнадцать человек.
А вот и Храм, куда свою дорогу
Борис Борисыч исподволь нашёл.
В церквях бывал, но не стремился к Богу…
Но вот, смотрите, - всё-таки пришёл.
Толстенный поп махал своим кадилом,
Читая «Со святыми упокой» -
Так громко, что под куполом святые
Проснувшись, наблюдали за толпой.
Апостол Пётр, в потрёпанном халате
Чесал в затылке: - Вот ещё - приход!
Что за попы? Лишь только им заплатят,
Они и чёрта отпоют в один заход…
А мне потом, у входа – разбираться,
Когда душа в чистилище придёт –
Всю жизнь им видишь, недосуг покаяться,
А после плачут у моих ворот…
Идут толпой за гробом, будто агнцы,
Всё в чёрном, как весенние грачи…
Его друзья, подруги, иностранцы…
И гробовая музыка звучит.
Оркестр Большого Самого Театра,
Что только есть сегодня на Руси,
Грохочет, как Японская эскадра,
Что наш Варяг сумела утопить.
А след за крышкой, и откуда взялся?
Какой-то нищий мелко семенит.
От самой церкви с ними увязался,
И вот теперь и плачет, и кричит:
Спаситель мой! Люблю тебя до гроба!
( Когда кому такое кто орал? )
Теперь уже мы погибаем оба –
Ведь ты мне больше всех и подавал!
Сперва его почти уже прогнали…
Телохранитель по привычке, со вдовой
Которые у гроба не орали,
Что, мол, ушёл, наш благодетель в мир иной.
Они шагали, словно на закланье
Друг друга глазом искренне кося -
Кому из них теперь без завещанья,
Достанется, всё что осталося…
А что осталось, до конца не знали –
Покойный скрытен по природе был…
Как не пытались, так и не узнали,
Где и когда он бабки схоронил.
Ещё тогда, когда на Брайтон-Биче
Он ваучеры нашим продавал,
Под именем своим Борис Борисыч
В Нью-Йорке депозит не открывал.
Тем временем бригада землекопов –
Все в смокингах от лучших кутюрье,
С лопатами шагнула из окопа -
Последнего для Бори на земле.
И молча, словно партизаны Брянска,
Легко подняв руками его гроб,
Под гул попов и выстрелы солдатские
Торжественно отправили в окоп.
И на последнем рубеже отчизны,
Её когда-то преданный солдат –
Уже устроен, в ожиданьи тризны.
На гроб комки земли уже летят.
Накрыли холм еловыми ветвями,
Венки и свечи разложили сверх…
И плакал нищий пьяными глазами,
Когда в могилу ткнули чёрный крест.
Ну, вот и всё закончилось, как будто…
Последний долг отдали по чуть-чуть.
И побрели по лимузинам грустно –
И в ресторан – Бориса помянуть.
Оркестр уехал, караул почётный
Вслед за попами удалился вон…
А пьяный нищий, бывший безработный
Пошёл за лимузинами пешком.
Он шёл и думал, что же дальше станет,
С его тщедушным телом на земле.
И всё молился… Боже не оставит –
Детей убогих милостью своей…
Он шёл туда, где раньше вовсе не был,
Где всех таких гоняли в шею до поры,
Когда они кусок просили хлеба
У тех, кто хлеб не видел без икры.
И у дверей шикарных ресторана,
В котором Бори поминальный стол
Его позвал какой-то иностранец,
И за собою внутрь его провёл.
Ему тогда не стал никто перечить,
Таких гостей встречают – вуаля…
Один такой сумеет обеспечить
Всю кассу за год ресторану по рублям.
А за столом вовсю уже гуляют…
Хмельные тосты, за Борис Борисычов!
Пока сюда наш нищий шкондыбает,
Прошло уже не меньше двух часов.
Уже кутью с блинами в ритуалец,
Всяк, кто хотел давно употребил.
И слово взял тот самый иностранец,
Что нищего с собою притащил.
Друзья мои! Примите извиненья…
Давненько мне на родине бывать
Не приходилось. И мои сомненья
Мне нужно было как-то развенчать.
Всё дело в том, что я душеприказчик
Покойного Борис Борисыча.
И вот, когда передо мной его образчик…
Мы прочитаем, что он завещал.
Итак: Ну, тут пока неинтересно…
Нотариальные премудрости пошли…
Вот – о родных и близких – неизвестно…
Он сирота! Ну, Абрамович, блин.
Недвижимость его… досталась МИДу –
С формулировкой «на престиж страны»
Коль за границей офисы и виллы,
Кому ж ещё они достаться-то должны…
Четыре яхты, самолёт, автомобили…
Отдать чиновникам, на бедность, ну и пусть.
Посмотрим, ничего не пропустили?
Ух ты! Вот это да! Не обессудь…
Читаем дальше: кругленькая сумма
Сто миллионов долларов – ого!
Завещана – ну кто бы мог подумать!
Тому, кто плакал на могиле у него.
Немая сцена. Занавес. Финита…
Трагедия перерастает в фарс…
Фантазии дорога перекрыта.
Сказать мне больше нечего для вас.