Сначала будет ей немного больно, но потом
иголка вытянет из самой сердцевины
всю боль, и мило дрогнет под щербатым ноготком
прощальный зуд какой-нибудь былинный.
И будет сон ей белый – смерть бела
и холодна, но даже хлопчато-уютна –
она увидит в нём, мертва (так как была),
слиянье стрелок двух: секундной и минутной.
И как не в фокусе, вокруг растает циферблат
часов, пришедших вовремя к финалу;
за ним она увидит, кто ей Тот, кто брат,
и ляжет навзничь в закопчённую пиалу.