Опять курю,
мыслями о тебе тревожусь,
так я тебя одну люблю,
твою улыбку копируя,множусь.
Дышу в окно,в прокуренном тамбуре пусто,
железными нитками по проводам,
по рельсам колесами грустно.
По рельсам, всегда так больно,
еще больнее по вечности,
когда в своем одиночестве не чувствуешь человечности.
Когда мимо улиц несущие,
державные опоры неба,
где раньше титаны стояли,
не было их, они на небо…
Смотрели с тоской идентичности
копирующих соль глаз твоих,
теперь я за тебя стойкостью,
теперь ты роднее моих.
А может быть я одним оловом, на ножке одной стоящий буду,
излитым изваянием воина, без чина, звания год от года.
Я тоже по тебе грустить буду,
метала сплава, роняя горячие слезы.
Позволь мне остаться с тобою в честности,
считать беспечностью о тебе грёзы.
Позволь мне в нужде испытывать нехватку,
боевых самолетов отменив вылеты,
и пусть поодаль нам с тобою не сладко,
но нет тех пуль, что для нас вылиты.
Нет тех клинков, что над нами поднимутся,
её невозможно убить и словом,
ежели сгину в своем одиночестве,
пролью слёзы о тебе оловом.