Не зови себя гордо женщиной.
Лаешь.
Из тебя так же, как из любой из нас – балерина,
А из меня балерина паршивая…
Знаешь.
Хоть и обидно признать, что ты разукрашенная Мальвина,
Но какая из нас
с полымя да в пламя?
Да ладно, хоть без косметики
в магазин рискнула?
Вот и выходит,
что это «женское» знамя –
шпильки-заколки-маски-тряпки…
Вот и все.
Утонула?
А ты все пишешь свое – «Я женщина»,
сравниваешь себя с кошкой.
Лаешь.
Расколочены больше, чем напополам трещиной –
От самого темечка до пят.
Станешь
по ночам не спать ради него любимого?
Именно ради него,
а не для своей себя-жалости –
чтоб без скандала невыносимого
прощать и любить его за все самые сильные слабости?
Станешь ждать его и
год и
два
и…
Чтобы писать каждый день, а
без ответа - в цепи,
но помнить и даже думать забыть о себе едва ли
он напишет,
ответит,
позвонит,
приедет…
а ты все красишься методично.
В грим трех-слойнО…
Подводишь глаза и губы в цвете,
А говоришь,
что ты настоящая.
И достойна
/Как минимум/
принца на лоснящемся Мерседесе.
Ты извини, но женщиной не рождаются
И не каждая станет,
хоть в двадцать
хоть в девяносто
в настоящую женщину превращаются,
ей становятся,
и явно не,
потому что просто.
А потому что плачет –
так такими слезами,
что сердце рвется
и
на колени хочется,
стыдно становится, что рядом с ее глазами
твои – и сравнить не можется.
А если любит… то… до вдоха последнего,
Не за любовь,
Не за деньги,
Не за…
А потому что любит.
Потому что в груди у нее – отнюдь не-бедное,
И бьется так, что не сдержат руки.
Так что ты не зови себя гордо женщиной.
Лаешь.
Не охота мне идти в балерины.
Не судьба наверное.
Знаешь,
Каждая в свое время погнет и прогнет спину.