1.
Долго-долго курился вечер
Над курганом как дым седым.
Словно звук говорливой речи –
От реки тихий плеск воды.
Ночь будила дыханье степи.
Писки, шорохи, вздохи, крик…
И просторов великолепье.
И сияние крыл зари.
Травы жались к земле горячей.
Только к полночи жар спадал.
И к кургану певец бродячий
Приходил словно тень иногда.
В руки брал то свирель, то гусли
И мелодия в ночь плыла,
Словно слёзы огромной грусти,
В даль глухую и в тишь села.
И будила живые души.
Выходили из изб деды,
Чтоб мелодию ту послушать
В ночь текущую от воды.
«Ой, ты, Русь моя вековая –
Пел старик – Что опять грустишь?
Видно крепко тебя связала
Вековая седая тишь.
Полегли во сырую землю
Тьмами тем сыновья твои.
Ничего передать не успели.
Ничегошеньки не сберегли.
Города и леса сгорели.
И осталась одна лишь степь»…
То тревожил тоской свирели
Песни плач, то звенел как цепь.
Обернувшись лицом к кургану,
Пел гусляр: «Ой, люли, люли!
Спи, мой царь, пусть твой сон медвяный
Передаст тебе грусть земли.
Как она без тебя изболелась!
Спи, могучий лихой Троян.
Не спасла тебя твоя смелость.
Пал последним ты в тех боях.
Сторона ты моя родная,
Ермолань ты моя, Ермолань.
Помнит лишь старина седая,
Кто сгубил тебя в раннюю рань» …
2.
Отдыхала земля от влаги.
Воздух, словно поток вина,
Развевал над стеною стяги.
Князь седлал своего скакуна.
Дорогою парчовой накидкой
Накрывалась спина коня.
За княжной скрипела калитка.
«Сокол мой, ты куда без меня?»
От тяжелых доспехов дружины
В душу веяло смертной тоской.
Снова к городу мчит вражина.
Пыль от топота над рекой.
Боль то в сердце клубком змеилась,
То туманила синий взгляд,
То слезой по щеке катилась
И тревожила малых ребят,
Что гурьбой её облепили
Словно птенчики…
Ой, люли-люли!
Ветры в роще дубы свалили.
Парни крепкие в травы легли.
И считала земля поклоны –
Сколько жизней в неё ушло?...
Только грохот мечей, да стоны.
Только стоны. А что ещё?
Обагрилася алой кровью
От поганых мечей земля.
То ли смерть стоит в изголовье.
То ли ветры траву шевелят.
3.
Отступила волной солёной
И опять нахлынула вновь
Вековая печаль о скромных
Русских людях, хранивших любовь
К стороне ли навек родимой.
Или к нежной любимой своей.
Долго-долго в рядно рядили
Нашу память до этих дней.
Но жива ещё правда, видно,
Раз пришли теперь времена:
Отойдя от былой обиды
Разбирать по слогам письмена.
А они вросли как скрижали
В наши гены. И нам кричат:
«Для чего же мы вас рожали,
Дети наши?! Настал ваш час!
Покусилась на Русь Святую
Вражья сила. И душит, рвёт.
Только веру храня простую
Наш народ никогда не умрёт».
4.
Лукоморье дышало ветром.
На Царьград опускалась ночь.
Город спал. Только древним хеттам
В темноте никак не спалось.
Русский Дух не давал покоя.
Не могли они выносить
Их величие удалое.
Их умение мир хранить.
Сила злая копилась долго.
Чаша зла полна до краёв.
Змеевидная тень отрога
Накрывала собой зверьё.
Да и как назовёшь иначе
Тех, кто любит обман и смерть.
Кто во тьме как шакал бродячий
Добывает кровавый меч?
Ещё нет ни Креста, ни Света,
Не родился ещё Авраам,
Ещё столько лететь до рассвета
Придаваясь чудесным снам.
Ещё нет и в помине греков.
Племена другие вокруг.
Молоко называют «млеком».
Каждый русский им брат и друг.
Ещё город сплошной стеною
Нависает над синью волн.
Всё, что мы назовём стариною –
Этим мир ещё юный полн.
Но с рассветом лазутчик тайный
Всё же даст роковой сигнал.
Город рухнет. Одни лишь камни
Нам оставит как письмена.
И другие придут народы.
И изменят названия стран.
И изменится даже природа,
Там, где прежде была Ермолань.
5.
С той поры много лет промчалась
Как мгновенье одно. Народ
Уважавший и чтивший старость,
Продолжал свой древнейший род.
И другие нашлись поляны
И поднялся новый Царьград.
Но пришедшие с гор эланы
Уничтожили всех подряд.
И названье себе – эллины
Подобрали они тогда.
И лились дорогие вина.
Разорялись поля и стада.
Наступало время Эллады,
Воцарившейся на костях.
Не боясь никакой преграды,
Наши предки гибли в боях.
Как кентавры лихие русы
Проносились в диких степях.
На колёсах гремели турусы,
Наводили на греков страх.
Но погибли в неравной схватке
Разудалые те войска.
И другие пришли порядки.
Как мы видим теперь – на века.
Снова ставили русы столицу –
У Днепра, в новгородских лесах.
Забивался народ в небылицы.
Воцарялись и ложь и страх.
Сотни лет распадалось Царство.
Вместе с ним – тридцать два других.
Но прошла наша Русь мытарства.
Пробил час. И полился стих
О паденьях её и взлётах.
О предательстве и вине.
Но с прошедшим не сводят счёты
И не ищут ответ в вине.
6.
Лукоморье осталось в сказках.
Позабыли, что царь Троян
Вовсе не был идол безгласный.
А смеялся, читал и писал.
И народ свой язык могучий
Сохранял вопреки всему.
До тех пор, пока выпал случай
Превратить всю страну в тюрьму.
В пору самой лютой годины,
Когда крепла ордынская власть,
Налетели чумные латины,
Тамплиеры и прочая мразь.
И ушли навсегда манускрипты,
Летописные своды времён
И древнейших пергаментов свитки.
Полетело всё это в огонь.
И от прошлого нас оторвали
Руки тех, кто стремился страну
Бросить в пропасть сплошных аномалий
И на предков свалить всю вину.
Но вобрали былины и сказки
Всё, что было от Бога дано
Древним русам, народам славянским,
Всё, что жизнью считалось иной.
Колыбельные нам сохранили
Всю поэзию древней земли,
Всё, что предки отдать не успели
Безызвестной седой дали.
И теперь, разглядев в караоке
Дух родной, распевает страна,
Наполняется Духом высоким.
И приходит назад старина.
Мы на острове на Буяне
Снова правду свою найдём,
Атлантиду оставив в тумане,
Ему прежнее имя вернём.
Расцветёт Ермоланское царство.
Вместе с ним – тридцать два других.
Обретает себя государство.
Приближается светлый миг.
Излечил Господь амнезию.
Возвращается память к нам.
Мы вернули себе Россию
На добро, не на зло врагам.
7.
Пел гусляр, и волна катилась.
Просыпались вокруг поля.
На луга опускалась сырость.
И дышала сквозь сон земля.
«Ермолань ты моя родная» –
Пел старик и слеза текла.
Лоб украсила прядь седая.
Песня тихой волной текла.
То смолкал он, то с новой силой
Струны трогал твёрдой рукой.
А луна то ли петь просила,
То ли грусть лила над рекой.
Вдруг небесная ширь разверзлась
И увидел старик во мгле,
Что его Ермолань воскресла
Через многие тысячи лет.
Русь Святая с семью морями.
С океанами с трёх сторон.
Царство Царств, города и страны
И Царьград к Лукоморью спиной.
И сухие его ладони,
Оторвавшись от тонких струн,
Словно крылья наверх тянули.
И казалось – он снова юн.
И страна, что звалась Ермоланью,
Опускалась с седых небес.
И под Божьей ладонью – дланью
Шелестел посвежевший лес.
7.10.05 г. – 23.06.07 г.