Когда ты входишь в этот дом,
внимая голосам
чужих людей, живущих в нем,
играющим часам,
кровавым пляскам комаров,
кастрюлям на огне,
и дешевизне громких слов
и яблоням в окне;
когда ты входишь в этот сад,
склоняющийся над,
вникая в музыку цикад
и в ранний листопад,
и в этот сумеречный грим
акации в саду,
ты этот мир как древний Рим
приветствуешь в бреду
и пьешь, как старое вино,
и дождь, и сад, и гром,
и в растворенное окно
порхаешь мотыльком.
Молчат часы. Ползет паук,
и тень его светла.
И дольше века длится… звук
разбитого стекла.