Катынь. Свежо. Урочище в лесу.
Поют в листве с утра, проснувшись, птицы.
Роняет утро слёзами росу
На холм земли воздвигнутой гробницы.
Собрались люди, жмутся и стоят.
Почтить готовы память убиенных.
В прохладе утра тихо говорят –
Здесь так убито много было пленных
В угоду мыслям, принципам Вождя,
В отместку козней польского дворянства.
Стоят и ждут под каплями дождя,
Спустя года, иного мессианства.
С элитой польской в небе самолёт
К Смоленску-граду где-то на подлёте.
И Рок опять в урочище ведёт
Державы две в кровавом переплёте.
И Вождь с обидой, будто из земли,
В туман вздымает к «тёплой» встрече длани.
Они стволами сосен проросли,
Подняв опять его эпохи знамя.
И что пред силой умерших вождей
Живых людей потуги и желанья?
Вожди столпы ушедших в Лету дней
Без чувств стыда, вины и состраданья.
И вновь «Катынь», урочище в лесу.
Смешок в усы Вождя звучит оттуда.
Роняет утро слёзами росу,
Туман висит, как облако салюта.
Доносит голос хриплый: «Не суди,
Не станешь сам виновным и судимым.
Судилищ выше мёртвые вожди –
Они давно историей хранимы.
А в вас живут людские страсть и спесь,
Но так они с деянием ничтожны.
За это вам моя из гроба месть –
Посыл Вождя спасённым мною грозный!»
* - автор не является сталинистом, а просто подвержен влечению констатации некоторых субьективных факторов, в т. ч. широко обсуждаемых в польском и российском обществах.