Это эссе ждут на моей страничке Рута Марьяш и Татьяна Буевич. Тех, кому не очень интересно, прошу не утруждаться чтением – я не обижусь. Если же кого-то заинтересует написанное, то мне будет интересно услышать мнения – в особенности тех, кто изучал поэзию В. Маяковского в школе в постсоветский период.
*****************
Апрель. Как часто обращался к нему в стихах Владимир Маяковский...
«В раздетом бесстыдстве, в боящейся дрожи ли,
Но дай твоих губ неисцветшую прелесть,
Я с сердцем ни разу до мая не дожили,
а в прожитой жизни лишь сотый апрель есть!»
Эти страстные и так любимые мной строки из поэмы «Облако в штанах» звучат сегодня пророчески: апрель станет последним месяцем его жизни. Не сотый. 37-й апрель Маяковского...
Сколько было их у него – настоящих?
Вот что напишет потом уже, позже, Марина Цветаева: «Двенадцать лет человек Маяковский убивал в себе Маяковского – поэта, на тринадцатый поэт встал и человека убил. Если есть в этой жизни самоубийство, то оно не там, где его видят, и длилось оно не спуск курка, а двенадцать лет жизни...Прожил как человек и умер как поэт.»
Если от 14 апреля 1930 года – страшной даты гибели поэта - отсчитать назад 12-13 лет, то мы попадём в год 1917-й... и увидим совпадение судьбоносных событий во времени.
Две Музы Маяковского, две его страстно любимых и горьких вдохновительницы: Революция и Лиля Брик. Одна – свершилась в 1917 году, став в своей реальности начальной точкой отсчета разочарованию и постепенному крушению революционных идеалов поэта – Певца Революции.
Вторая... Роман с Лилей Брик, вспыхнувший пожаром в 1915 году, примерно в это же время отчалит в странствие в любовной лодке для троих, которой будет суждено разбиться о быт. Это будет хроника любви неизбывной, потому как неисчерпанной до конца. Любви обречённой и обрекающей Поэта на одиночество, на новые и новые попытки найти и реализовать это чувство с другими...Любви, предъявившей мировой поэзии лучшие образцы любовной лирики.
Стихи Маяковского о любви моему поколению в школе не преподавали. В школьной программе единовластно царила Муза-Революция. Любовную лирику Маяковского мы открывали для себя самостоятельно, а кому особенно везло на преподавателей - факультативно. Иду в Московский Дом педагогической книги, чтобы узнать, какого Маяковского изучают сегодняшние школьники...
Символично: Дом педагогический книги находится ровно в том месте, где начинается Кузнецкий мост, помнящий страстные выступления Маяковского...Сколько раз сам он «клёшил.. штаны… Кузнецким»…..
Перехожу от стеллажа к стеллажу, перелистываю книги и понимаю, что ожидала увидеть другую, гораздо более удручающую картину, и радуюсь собственным констатациям. Сколько прекрасных авторов конца ХIХ-го, начала ХХ века в сериях «Школьная библиотека» изд-ва «Детская литература», «Библиотека отечественной классики» изд-ва «Дрофа»… Среди них – отдельные издания В. Маяковского в качестве школьных пособий, где много биографического материала и срез поэзии Маяковского – наиболее яркие произведения футуризма, любовной и гражданской лирики.
Перехожу к учебникам и радуюсь не только за Маяковского. Он есть, он как был, так и остался в ранге великих русских поэтов ХХ века. Но в учебниках наряду с прежними его почетными обитателями социалистической эпохи просвещения - Блоком, Есениным, Твардовским, заняли достойное (не просто упоминательное, как это было ранее!) место И. Анненский, Д. Мережковский, З. Гиппиус, И. Северянин, А. Белый, В. Ходасевич, М. Булгаков, М. Цветаева, Н. Гумилёв, А. Ахматова, О. Мандельштам, Н. Заболоцкий, Б. Пастернак, Н. Рубцов... От знакомой учительницы литературы позже я узнаю, что количество часов, отведённых школьной программой на В. Маяковского, в постсоветские десятилетия сократили в два раза. Можно бы посетовать, но буду считать, что это он потеснился сам, уступив часть места в учебниках своим современникам, ранее незаслуженно оттеснённым по идеологическим соображениям составителями учебных программ.
На стеллаже учебников литературы для средней школы издания «Просвещение» перелистываю всё подряд и отмечаю, что разделы Маяковского есть в учебниках 7-го, 9-го, 11 класса – по возрасту, по уровню взрослости и возможности осмысления поэзии и судьбы поэта.
7-й класс:
«Необычайное приключение, бывшее с Владимиром Маяковским летом на даче»
«Пойдём, поэт,
взорим,
вспоём
у мира в сером хламе.
Я буду солнце лить своё,
А ты - своё,
стихами».
и «Хорошее отношение к лошадям».
9-й класс. «А вы могли бы?». «Послушайте», «Скрипка и немножко нервно», «Лиличка!» «Люблю» «Стихи о разнице вкусов», «Прощанье», «Юбилейное».
Не без чувства сожаления отмечаю для себя отсутствие «Стихов о советском паспорте», «Товарищу Нетте – пароходу и человеку», «Левый марш», «Хорошо!», «Разговор с товарищем Лениным».
«Грудой дел,
суматохой явлений
День отошёл,
постепенно стемнев.
Двое в комнате.
Я и Ленин –
Фотографией
на белой стене».
А жаль. Ведь это – из непридуманного… Эта фотография Ленина до сих пор висит на стене в комнате Маяковского в Лубянском проезде, являющейся теперь частью, а вернее, сердцем Музея Владимира Маяковского. И понимаю, что теперь ситуация развернулась с точностью до наоборот: революционную поэзию Маяковского нынешние школьники открывают для себя самостоятельно или же факультативно, если повезёт с учителем. Это мой субъективный вывод, сделанный в результате беглого просмотра учебников литературы. Возможно, я и ошибаюсь... Но всё от той же знакомой мне учительницы литературы узнаю, что в школе из прежнего программного набора произведений проходят только «Прозаседавшихся», и то очень коротко.
11-й класс: Без стихов. Но достаточно подробно – биография поэта, с разделами «Детство и отрочество», «Маяковский и футуризм», «Драма любви, драма жизни», Поэма «Облако в шанах» (история создания, краткий анализ»), «Революция», «Окна сатиры», «По личным мотивам», «Теперь поговорим о дряни», «Точка пули в конце».
Вполне адекватное и вменяемое изложение, способное пробудить интерес школьника к личности автора и самостоятельному чтению его стихов.
Вступительная фраза к биографии Поэта: „Владимир Маяковский – предтеча, певец и жертва Октябрьской революции 1917г.“ Вот оно! Нашла разницу: в учебниках моей поры в этой фразе отсутствовало слово «жертва»! Кажется, наконец-то акценты расставлены правильно! О творческом и человеческом кризисе Маяковского, верившего в идеалы революции, воспевавшего и разуверившегося в них, говорить в советской школе было, как минимум, не принято!
Как не принято было особо распространяться о сложностях личной жизни Маяковского: эти детали были противопоказаны образу Певца Революции….Теперь и этот раздел есть в учебниках: «Драма любви, драма жизни»…
Мой интерес привлекают разделы в учебниках за 9-й и 11-й класс: «Из творческой мастерской Маяковского», «Словотворчество», «Работа слова» - вот это уже совсем интересно! Здесь и рассказ самого Маяковского о том, как у него рождались стихи - в хождении по комнате, размахивании руками, мычании, из которого постепенно вытаскивались отдельные слова…. О том, как подолгу и много работал над стихами, считая, что «надо работать до предела, до кульминации… до тех пор, пока не почувствуешь, что больше ничего не сможешь сделать». Попутно – кое-что из основ тонического стихосложения, о ритме, рифме – составной, ассонансной, об аллитерациях, метафорах, неологизмах.
«Я сразу смазал карту будня,
плеснувши краску из стакана;
я показал на блюде студня
косые скулы океана.
На чешуе жестяной рыбы
прочёл я зовы новых губ.
А Вы ноктюрн сыграть
могли бы
на флейте водосточных труб?»
….Правильно сказал о нём – раннем - М. Горький: «Какой он футурист! Те – головастики…. А у этого темперамент пророка Исайи».
И всё же – футурист, но не в уничижительном смысле, какой вкладывал в данном случае М. Горький в это слово. Футурист – потому что смотрел в будущее, смело ломал привычные формы, прокладывая дорогу новой поэзии с совершенно иным характером образности, иной, запредельной энергетикой, новой, ломаной, неспокойной музыкой стиха.
Читаю современных авторов - хотя бы и здесь, на Стихире - и отмечаю для себя, как велико влияние Маяковского в современной поэзии, перешедшей из статуса будущего в поэзию настоящего! Наш поиск удивительных и удивляющих рифм, увлечение аллитерациями, использование составных рифм – не оттуда ли это, не от него ли?... Маяковский, выросший из футуризма, остаётся нашим современником в большей степени, чем многие поэты ушедшего века!
И всё же жаль! Жаль, что из учебников исчезли произведения, революционного поэта Маяковского... Именно сейчас, в связи с этим, вспоминаются его строки:
«Я хочу быть понят
моей страной,
а не буду понят
– что ж,
по родной стране
пройду стороной,
как проходит
косой дождь.»
Выходит, что «косым дождём» вместе с социалистической эпохой прошла гражданская лирика В. Маяковского по русской и советской поэзии XX-го века и осталась историей, уступив в его творчестве место вечной человеческой ценности – Любви…. Ушла эпоха, ушли из учебников стихи? Жаль...
*****************
Увлеклась...
Задержаться бы у стеллажей подольше, но не ночевать же мне здесь, в Доме педагогической книги…
Я ведь хотела совсем о другом Доме… Доме 3/6 по Лубянскому проезду, где Маяковский, жил и работал с 1919 года. Здесь, в комнате коммунальной квартиры № 12 14 апреля 1930 года оборвалась его жизнь.
С 1974г. в этом здании существует музей Владимира Маяковского, оформленный не по классическим музейным канонам, а в авангардном формате, наиболее близко передающем дух эпохи и стилистику футуристической поэзии Маяковского. Лестница, ведущая на четвёртый этаж, в квартиру № 12, с одной стороны лишена стены, и с неё открывается большое несколькоэтажное пространство с инсталляциями, рассказывающими о жизни поэта, с многочисленными фотографиями, документами и перепиской – вся жизнь Маяковского проходит перед глазами. Фонд музея сформирован из рукописей и документов поэта, личных вещей и архивов семьи Маяковских, многие из которых были привезены при переезде в Москву из Грузии и позже переданы в музей сестрой поэта Людмилой Владимировной. Книжный фонд с прижизненными изданиями произведений Маяковского.
Вот она, эта комната... Небольшая, со скромной мебелью: справа от входа – диван, слева – тумбочка, по противоположной от входа стене – окно, немного правее него, в углу – письменный стол, за которым работал Маяковский, в углу слева от окна – книжный шкаф и столик в простенке.
На полу - ковёр. Но не тот, на котором нашли лежащим Маяковского - с пулей в груди – тот, со следами крови, хранится в запасниках музея....Сегодня, в день смерти Маяковского, здесь и в других залах музея много цветов – красных гвоздик.
Впервые я оказалась здесь в середине восьмидесятых в качестве переводчика журналистки Берлинского радио, делавшей сюжет о музее для радиопередачи «Московский вечер». Было долгое интервью с директором музея, Светланой Стрижневой. Я смотрела во все глаза, слушала во все уши, переводила и как будто бы заново открывала для себя Поэта... Тогда же впервые увидела и фильм с живым Маяковским – «Девушка и хулиган» - и была покорена его мужской красотой: природа-художник поработала своей кистью размашисто, монументально! Не он был моделью для «Демона» М. Врубеля, но вполне мог быть ею. Именно тогда я – его сверстница на тот момент - впервые открыла для себя Маяковского – другого, не из школьных учебников...
Но здесь речь не обо мне и моих впечатлениях. Здесь я хочу отдать должное этому замечательному музею и его сотрудникам, не только бережно хранящим память и наследие Маяковского, но и активно - по мере возможностей, какими только может обладать современный московский музей - доносящим голос Маяковского до нас, живущих столетием позже!
Сегодня, 14 апреля, в музее день открытых дверей - с утра и до позднего вечера. Я успеваю захватить только вечерние 4 часа - последние посетители музея покинут его уже в одиннадцатом часу вечера. Гвоздики – на ковёр в ТОЙ САМОЙ комнате и бегом вниз, в небольшой зал, в котором сегодня уже звучали стихи Маяковского, а сейчас держит слово С.Е. Стрижнева – бессменный директор музея в течение уже 28-ми лет. Человек, знающий творчество Маяковского и о Маяковском всё, что сохранили архивы и память человеческая. Человек, преданный Маяковскому и, по её словам, проживший (с) его именем все эти 28 музейных лет...Успеваю застать только рассказ о последних днях жизни Маяковского, о причинах, приведших к этому трагическому исходу. Бережно, с любовью, с горечью...
А затем на небольшой сцене этого зала весь вечер одно представление сменяет другое:
«Машина Чудакова» - спектакль театра «Комедиант» по мотивам пьесы Маяковского «Баня» - последней, с треском провалившейся в печати и на сцене театра Мейерхольда в марте 1930 года. Этот провал стал одной из последних капель, переполнивших чашу затянувшейся на месяцы депрессии...
За «Баней» на сцене появляются два парня – студенты Гнесинки. Это прелесть что такое, это не поддаётся описанию: баян, балалайка и стихи Маяковского – эстетика Пролеткульта.... «Маруся отравилась»...Всё вместе звучит так неожиданно и мощно! Моё невероятное открытие сегодняшнего дня!
Но и это не всё...Чем дальше, тем больше захватывает действо... Дальше – спектакль «Они встречались в Париже», выстроенный на воспоминаниях Эльзы Триоле и Лили Брик. В женской роли – актриса Марина Капралова, ведущая рассказ попеременно от имени Эльзы Триоле и её сестры - Лили Брик, а затем перевоплощающаяся в Татьяну Яковлеву.
Мужские роли – Владимира Маяковского и Луи Арагона блистательно ведёт французский актёр, поэт и шансонье Бруно Нивер. Я уже раньше кое-что слышала о нём, а сегодня имею удовольствие и счастье видеть и слышать, с каким вдохновением и напором читает он В. Маяковского – на русском, Л. Арагона, А. Рембо, Г.Апполинера –по-французски. Оживает эпоха – Париж 20-х годов ХХ-го века. В этот период там часто бывал Маяковский, впервые приехав в Париж по приглашению Сергея Дягилева. Какое странное переплетение судеб: Эльза Триоле – Владимир Маяковский, сёстры Эльза Триоле и Лиля Брик, Ельза Триоле – Луи Арагон, Татьяна Яковлева – Владимир Маяковский, и, конечно же, Владимир Маяковский – Лиля Брик. И любовь. И прекраснейшие стихи о любви, пережившие время! Стихи на все времена...
Рот зажму.
Крик ни один им
не выпущу из искусанных губ я.
Привяжи меня к кометам, как к хвостам
лошадиным,
и вымчи,
рвя о звездные зубья.
Или вот что:
когда душа моя выселится,
выйдет на суд твой,
выхмурясь тупенько,
ты,
Млечный Путь перекинув виселицей,
возьми и вздерни меня, преступника.
Делай что хочешь.
Хочешь, четвертуй.
Я сам тебе, праведный, руки вымою.
Только -
слышишь! -
убери проклятую ту,
которую сделал моей любимою!
………….
Версты улиц взмахами шагов мну.
Куда уйду я, этот ад тая!
Какому небесному Гофману
выдумалась ты, проклятая?!
(«Флейта-позвоночник», 1915г.)
Послушайте!
Ведь, если звезды зажигают -
значит - это кому-нибудь нужно?
Значит - кто-то хочет, чтобы они были?
Значит - кто-то называет эти плевочки
жемчужиной?
И, надрываясь
в метелях полуденной пыли,
врывается к богу,
боится, что опоздал,
плачет,
целует ему жилистую руку,
просит -
чтоб обязательно была звезда! -
клянется -
не перенесет эту беззвездную муку!
А после
ходит тревожный,
но спокойный наружно.
Говорит кому-то:
"Ведь теперь тебе ничего?
Не страшно?
Да?!"
Послушайте!
Ведь, если звезды
зажигают -
значит - это кому-нибудь нужно?
Значит - это необходимо,
чтобы каждый вечер
над крышами
загоралась хоть одна звезда?!
1914
**********
Флоты — и то стекаются в гавани.
Поезд — и то к вокзалу гонит.
Ну а меня к тебе и подавней —
я же люблю!—
тянет и клонит.
Скупой спускается пушкинский рыцарь
подвалом своим любоваться и рыться.
Так я
к тебе возвращаюсь, любимая.
Мое это сердце,
любуюсь моим я.
Домой возвращаетесь радостно.
Грязь вы
с себя соскребаете, бреясь и моясь.
Так я
к тебе возвращаюсь,—
разве,
к тебе идя,
не иду домой я?!
Земных принимает земное лоно.
К конечной мы возвращаемся цели.
Так я
к тебе
тянусь неуклонно,
еле расстались,
развиделись еле.
(«Люблю», 1922)
**********
Выбегу,
тело в улицу брошу я.
Дикий,
обезумлюсь,
отчаяньем иссечась.
Не надо этого,
дорогая,
хорошая,
дай простимся сейчас.
Все равно
любовь моя -
тяжкая гиря ведь -
висит на тебе,
куда ни бежала б.
Дай в последнем крике выреветь
горечь обиженных жалоб.
(«Лиличка!», 1916)
37 апрелей было в жизни Маяковского. Его стихи живут с нами уже более ста апрелей. И таких апрелей впереди у них – бесконечность. Потому что в этом суровом и постоянно меняющемся мире неизменной ценностью во все времена остаётся Любовь. В стихах Маяковского весь восторг и все муки Любви высказаны так прекрасно, как это удавалось немногим…