н а д п и с ь
На добрую память
Доброму Другу о не
очень добром друге.
07.06.78. /подпись/
ТОВАРИЩИ МОИ
Товарищи мои,
Солдаты фронтовые,
Мы были в т е г о д а
Такие молодые!
Болит свинец в груди,
И все же сам не знаю,
За что я т е г о д а
Так нежно вспоминаю.
Мы спали в блиндажах,
И пули нас будили,
Но, мальчики мои,
Счастливыми мы были.
В завьюженной степи
Тревожной ночью
мглистой
Мы грелись не костром,
А дружбой бескорыстной.
И если я теперь
Чего-нибудь и стою,
Обязан т е м г о д а м
Душевной добротою.
Не так уж много нас,
Да и к тому ж мы седы,
Встречаться мы должны
Не только в День Победы.
Николай Доризо
Газета "Молот" №291 от 9.12.76 г.
Р Е Ц Е Н З И Я
Зачем, не знавший на веку
Матерой жути боя,
Пытаешься свою строку
Вскормить чужой судьбою?
Ю. Ремесник
Стих прочитал "Товарищи мои"
И подпись - я того поэта знаю.
Всю жизнь я лишь читал стихи,
Теперь и я их для товарищей слагаю.
Не позабыть былое никогда!
Я помню все, ребята - тоже -
Твой "Сен-Готард" и НАШИ вечера,
НАШ комсомол - что может быть дороже?
НАШ драмкружок, родных учителей
И детства неизбежные проказы,
Но ты душой об этом не болей:
Ты в них не принимал участия ни разу.
Всей силой наше прошлое любя,
Нас всех друзья на встречи приглашали,
Но съезд писателей тебя,
То Северный, то Южный полюс отвлекали.
Как атомы, собравшись в полимер,
Встречались мы не только в День Победы -
В день выпускного бала, например,
Когда слететь на нас войны готовы были беды.
Талант твой проявился в школе,
И нам тобой по-настоящему б гордиться,
Но иногда в стихах мелькнет такое,
Что, миль пардон, приходится стыдиться.
Хоть, мальчики мои,
Мы молодые были,
Но все же в те года
Не молочко мы пили!
Мы спали в блиндажах
И пули нас будили,
Так значит от врагов
Невдалеке мы были!
Ты прав, приятель, в блиндаже чужом
Свист пули человека будит.
Когда ж заснешь в углу своем,
И канонада - колыбельной будет.
В завьюженной степи,
Ты пишешь неуместно,
Не грелись вы костром -
Так это всем известно.
Коль враг был близок, все тогда
Украдкой в рукава курили.
В степи кострами никогда
Самих себя не подводили.
А разгорался бой вокруг,
Так пламя полыхало -
Не до костров там было, друг,
Там жарко и без них бывало.
Родившись под счастливою звездой,
Не утруждал себя дорогою тернистой.
Ты грелся дружбой, дорогой,
Как утверждаешь, бескорыстной.
Согретый дружбой, в блиндаже не мерз -
Зачем тебе другое покрывало?
Но снегом укрывал тебя мороз
Верней, чем мать родная укрывала.
Живет поэт с свинцом в груди -
Лишь жажды мести не хватает...
Вот это - да! Ты погляди
Куда строка нас увлекает!
Давно настал войне конец,
И многих без неё земля укрыть успела,
Вдруг заболел в тебе свинец,
А, может, скромность заболела?
Когда она здоровою была,
Ты, помнишь, тетушке в глаза смотреть стыдился?
Была, да, видно, вся прошла -
Как сильно ты переменился!
И как от той поры вдали
С больным свинцом ты оказался?
Ведь есть свинец, что не болит -
Ну почему тебе он не достался!
Всяк знает старец и юнец -
За подвиги вручается награда,
Но раз в груди болит свинец,
Его прикрыть бы чем-то надо!
Кода ты понял, наконец,
Что Жорж Дантес стрелять в тебя не станет,
Представил миру свой свинец...
Свинец...
Венец...
О, Мой Творец, как рифма эта сладко манит!
Ты до сих пор спокойно спал,
Но вот лучистый сон приснился,
Как славно ты повоевал
И к нежной дружбе приобщился.
Была завьюженная степь,
В ночи тревожно ветер выл,
Народ ковал собаке цепь,
И ты безмерно счастлив был.
После войны ты, помнишь, все шутил,
Что с артиллерией знаком был по гастролям.
Теперь бы никого стихом не удивил:
"Нас оставалось тоже трое".
Треть века скоро уж как кончилась война,
А ты все пишешь, как страшит тебя могила.
Да, смерть коварна! с той поры она
К жестокой мысли приучила!
Но погоди, подумай-ка, поэт:
На что нам вечность,
коли вечной славы нет?!
Как дом
с порога,
Как роман
с пролога,
Печальнее, пожалуй, некролога,
Твой стих перед глазами у меня:
"Выходит
возраст мой
на линию огня".
И хочется задать вопрос простой:
Как ты дошел до скромности такой?
Ты пишешь, старику в вагоне
Из скромности соврал, что ты студент,
А мне не позабыть как ты на телефоне
Висел и всем твердил, что ты - поэт.
Все дело в том, что стих свой скромный
Ты для широкой публики писал,
А в НПИ был уголок укромный,
И ты себе машину добывал.
Тогда я приглашал тебя домой,
Чтоб вспомнить старое и в новом разобраться,
Но уклонился ты от встречи той,
А позже не пришлось встречаться.
Послушай друг, гулявший по Бродвею,
"Объехавший почти-что всю планету",
Нам лучше быть быть поближе к Мавзолею
И крепко помнить мысль простую эту!
Спустись на Землю из-под звезд,
Пойми, что хвастовство твое некстати:
Не забывай о тех, кто оплатил проезд,
Гостиницу и все, что ты истратил.
Оставь свои замашки, Де Ризо,
Не надо спеси, мы тебя иного знали.
Объехать, облететь - не тяжело,
Другие - по-пластунски пропахали.
Война жестоко испытала нас,
И многим больше, чем тебе досталось.
Жалеешь ты, что мало стало вас,
А нас еще порядочно осталось!
Вот Лев Рябко с израненной ногой -
Живет и на судьбу не уповает.
Конечно, он не рад судьбе такой,
Но о своей ноге стихов не сочиняет.
Всех тяжелей идущим впереди
И легче тем, кто сзади оставался.
Ты оказался со свинцом в груди,
А Вовка Водяной без глаза оказался.
Погиб Марк Стольберг в крымской кутерьме,
И Витька Рутич пал под Сталинградом...
Да, были вы счастливыми вполне,
А с ними не было такого счастья рядом.
Теперь, когда беда далеко позади,
Ты говоришь - чего-то там не знаешь.
Не знаешь, так у них спроси
Причину, по какой войну так нежно обожаешь.
Правдивее пиши о времени святом,
И коль душа твоя чего-то стоить хочет,
О них пиши, поэт, а о себе - потом,
Тогда и о тебе
коллега твой стихи
достойные настрочит.
А. Кобяков
______________________________________________
Чужие Стихи. Александр Павлович Кобяков
______________________________________________
А.П. Кобяков родился в Ростове-на-Дону.
Одноклассник Н.Доризо.
Кадровый военный. Артиллерист. Майор
запаса. Инвалид, простреляна грудь
и раздробена лопатка. После войны жил
В Новочеркасске. Очень хороший человек
и классный мастер-механик.
Золотые руки.
Послений раз я виделся с ним осенью
2000 года. Мы пили пиво в пивной
на маленьком рынке, что на углу
ул. Крылова и Баклановского
проспекта.