Как на плите пломбир, смягчаются морозы.
Но, право слово, мне их сладость дорога.
А на карнизе собрались капели слёзы,
Чтобы оплакивать последние снега.
И всё настойчивее тенькают синицы,
И отчего-то вышли сны из берегов.
А мне рыбалочка с ухой ночами снится
С приправой терпкой свежескошенных лугов.
Качели детства - это здорово, раздольно и приятно.
Но отчего мне незнакомый синоптический враль
То подтолкнёт весь мир к весне, то вдруг качнёт его обратно
И принародно проповедует февраль?
Кот из домашних раньше всех весну почуял:
Шаги симпатии он слышит за версту.
Ещё не понял: а могу ли и хочу ли,
Но до чего ж готов доверится коту!
Хоть интеллектом человек немного выше,
Влачить согласен тяжкий жребий свой земной.
Пусть всей душой готов ночами петь на крыше,
Но телом верность сохраню тебе одной.
Качели детства - это класс!.. В небес просторе необъятном
Опять возникнет надоевший синоптический враль:
То подтолкнёт весь мир к весне, то вдруг качнёт его обратно
И вновь упрямо задолдонит про февраль.
День-два - и сок пойдёт в берёзовых фигурках,
И ты попробуй полушубок тёплый снять.
Ледок с окошка отвалился штукатурка,
Чтоб миру яркой свежей фреской засиять.
Душой босой в сугроб последнего пломбира
С разбега брошусь, растоплю, пущу ручьём:
Пускай звенит на перекатах звонко лира!
Кому-то - странно, ну, а мне-то - нипочём.
Качели детства - это здорово, восторг - невероятный.
А мой знакомый очень старый синоптический враль
То подтолкнёт весь мир к весне, то вдруг качнёт его обратно
И безнадёжно мне напомнит про февраль.
6 марта 2000 года