Утром посмотришься в зеркало
и, пережив потрясение,
скажешь словами Есенина:
— Что же, ты, жизнь, наковеркала?
Смотрят глаза одичалые,
старо-конюшенно-чалые,
с опытом сивого мерина,
с русской печалью немереной.
Может быть, рано состарился
и потому не преставился,
ставший почти долгожителем,
с горечью обворожительной.
В смысле же левого-правого,
нет ничего совершенного —
что-то еще от лукавого,
что-то уже от блаженного.