Незачем вам больше читать Троллопа, грачи прилетают в среду, нужно вызвать настройщика, выправить пианино, разминайте пальцы, играйте Черни, скоро и я приеду, а Троллоп – век девятнадцатый, пишет длинно. Незачем вам писать от руки, но можно на ремингтоне выстукивать мне, что любовь обрела Катулла, пустота обрела Емелина, дальше в таком же роде, полагая, что смерти нет, не смотрите в дуло. Незачем вам говорить: «И я в своем теплом теле, как в безвоздушной комнате, герань и тюль с бахромою», иначе скоро на самом деле приеду, всякая живность становится очень злою, а иногда печальною, ах, Фелиция, лето, все инструкции прячут на обороте, и возвращение – вовсе уж не примета, вы голодны и опять не о том поёте. Незачем вам больше читать Троллопа, все герои с повинной приходят, отчитываются за прожитой отрезок, а он опять не ограничится половиной, автор, что с него взять, и бывает резок. Незачем, сидя в поезде, считать грачей и стаканы, странные разветвления необретенной мысли, нужно отформатировать сколы, соринки, раны, незачем-незачем, с вами теперь зависли, и только Троллоп на сто двадцатой странице, пачули витают в поезде краденым ароматом, а вы наконец увидели и уснули, и ходите по миру в воротнике измятом.