Мой рай был в утренней стране,
Где ангел жил еще во мне,
Где я не ведал о пути,
Которым предстоит пройти,
Где я небесный идеал
В душе еще не запятнал
И, оглянувшись, мог легко
Еще совсем недалеко
Увидеть в памяти моей
Восторг первоначальных дней;
Там час и два смотреть я мог
На облачко или цветок,
Ловя по множеству примет
В их малой славе вечный свет;
Там я в блаженстве юных сил
Еще язык не обучил
Искусству ловко клеветать
На истину и благодать,
Но видеть в оболочке тел
Ростки бессмертия умел.
О, если бы за годом год
Спешить назад, а не вперед,
Ступая в старые следы,
И, сбросив бремя суеты,
Найти за пеленой утрат
Под сенью пальм тот светлый град!
О, если б! Но душа хмельна -
Все спотыкается она.
Пусть люди будущим живут,
Я в прошлом вижу свой приют;
В миг, когда мертвым упаду,
Туда я все-таки войду.
The Retreat
Happy those early days! when I
Shined in my angel-infancy,
Before I understood this place
Appointed for my second race,
Or taught my soul to fancy ought
But a white, celestial thought;
When yet I had not walked above
A mile or two from my first love,
And looking back—at that short space—
Could see a glimpse of His bright face;
When on some gilded cloud, or flower,
My gazing soul would dwell an hour,
And in those weaker glories spy
Some shadows of eternity;
Before I taught my tongue to wound
My conscience with a sinful sound,
Or had the black art to dispense
A several sin to every sense,
But felt through all this fleshy dress
Bright shoots of everlastingness.
Oh how I long to travel back,
And tread again that ancient track!
That I might once more reach that plain,
Where first I left my glorious train;
From whence the enlightened spirit sees
That shady city of palm trees.
But ah! my soul with too much stay
Is drunk, and staggers in the way.
Some men a forward motion love,
But I by backward steps would move
And when this dust falls to the urn,
In that state I came, return.