Марии Сидоровой
Грусть не истребить в глазах поэта,
может, это потому,
что исчезнет скоро прелесть лета,
ночь осенняя на землю бросит тьму...
Но, мне кажется, что и в природе
скрыта даже в ясный день печаль,
и четыре девы в хороводе
знают, что лететь им скоро вдаль.
Лето красное заплачет вдруг дождями,
грустно глянут в небо васильки,
и, склонившись, мокрыми листами
ива затрепещет у реки.
Осень яркая в малиновом уборе
скрыть не может тайную печаль:
бал проходит, ей прощаться вскоре,
уходить в дорожном сером платье. Жаль...
Ну, и белая Зима, искрясь снегами,
(хоть и радует, как в детстве, нас мороз)
вдруг заплачет в оттепель слезами
и застынет вновь хрусталиками слёз.
А весна, которой все мы рады,
вдруг шепнёт: уж не в последний ль раз
распустившийся терновник у ограды
нежными цветами радует мне глаз?