в немоте моего одиночества - ты ли свят?
в лабиринтах моих псевдовымыслов - ты ли свет?
оттого ли на рельсах осени я распят,
оттого ли ты так цепляешься в свой обет?
для тебя ли считал я выстрелы и шаги?
в полнолуние не тебя ли я видел там,
за окном где по снегу не скрипнули сапоги,
донеся твою тень до холодных оконных рам?
дрогнут руки когда прицел мой сойдётся крестом на твоей груди.
безответной моей истомой душная комната налита.
если ты променяешь небо на каплю веры моей - иди
по рисованной мной тропинке за край натянутого холста.
в тихом шёпоте откровения - ты ли чист?
в неприкаянном крике ворона - ты ль виной?
я сжигаю набросок, прикалываю чистый лист,
и рисую тебя по правде: самим собой.
мой придуманный рыцарь, ты ли спешишь в мой дом,
чтобы сжать в полумраке горло до хрипоты?
распахни мои двери ветер, и мы вдвоём
вслед февральской вьюге уйдём целовать следы.
сердце плавится на три счёта, рябиной алой ложится в снег.
я не верю в слепую встречу - когда на ощупь и вдоль стены.
ты остаёшься безумным ястребом, я уже не способен на бег.
щекой о гравий, о небо - сердцем, душой о сны.
когда мой рот зальётся кровью, когда за плечи обнимет ночь,
когда холодные клещи сомкнутся на раскалённой моей струне,
ты будешь там, где уже не в силах ни полюбить меня, ни помочь,
ни сторговать мою гиблую душу по мало-мальски годной цене.
я буду помнить и буду верить, я захлебнусь твоей правдой вслух.
и семь шагов - не кругами ада - моей дорогой на небеса.
восьмой - не выдержу. слишком остро. не выбирая одно из двух.
я позабуду о том, что тебя я придумал сам.